Голодный дом

Я вижу, вы уже познакомились с Ионой, нашим местным человеком-пауком.

У леди Грэйер черные, как у Ионы, волосы и рентгеновский взгляд. Я отвожу глаза.

– А этот юноша, должно быть, Нэйтан, – говорит она, пожимая мне руку (пальцы пухлые, но сильные). – Твоя мама мне о тебе рассказывала.

– Приятно познакомиться, Нора, – отвечаю я, как взрослый в фильме.

– Нэйтан! – чересчур громко восклицает мама. – Леди Грэйер тебе пока не предлагала называть ее по имени.

– Ничего страшного, – говорит Нора Грэйер.

 – Пусть называет.

Яркий день плывет перед глазами.

– Ваше платье очень подходит к саду, – говорю я.

– Какой тонкий комплимент, – говорит леди Грэйер. – Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь. Галстук-бабочка – изящный аксессуар.

Я высвобождаю руку.

– Нора, а у вас была лунно-серая кошка?

– Была ли у меня кошка? Когда? Недавно или в детстве?

– Сегодня. Она там, в проулке, – показываю я. – У самого угла. Она сдохла.

– Нэйтану свойственна непосредственность, – говорит мама странным, напряженным голосом.

 – Нора, если это и вправду ваша кошка, позвольте…

– Не волнуйтесь, в Слейд-хаусе кошек уже много лет не держат. Я позвоню нашему дворнику, попрошу, чтобы бедное животное похоронили честь по чести. Очень любезно с твоей стороны, Нэйтан. Доброту ты наверняка от матери унаследовал. Надеюсь, и музыкальный талант тоже.

– Нэйтан недостаточно занимается, – говорит мама.

– По часу в день, – говорю я.

– Лучше бы по два, – резко отвечает мама.

– А еще домашнюю работу делать, – напоминаю я.

– Ну, как известно, одаренность – девять частей потения, – говорит Иона у меня за спиной.

Мама ахает от неожиданности, а я с должным уважением спрашиваю:

– Как тебе удалось так быстро спуститься?

Он постукивает себя по виску:

– Телепортационный контур имплантирован прямо в мозг.

Разумеется, я знаю, что он просто спрыгнул, но ответ мне нравится.

Иона выше меня, и все мои ровесники меня выше. На прошлой неделе Гэс Ингрем заявил, что теперь будет звать меня Гадский Гном, а не Пиндюк Жирноморд.

– Неисправимый фантазер, – вздыхает Нора Грэйер. – Рита, надеюсь, вы не обидитесь. Я рассказала Иегуди Менухину о вашем исполнении Дебюсси, и теперь он жаждет с вами познакомиться.

Лицо у мамы принимает ошарашенное выражение, как у героя комикса «Мелочь пузатая».