Феномен одиночества

Несколько часов назад над очередным барханом показался купол дворца Самфири (столица Парула, крупнейшего из трёх округов Талима, объединяет семь оазисов-городов, и около пятисот мелких оазисов, примечание авт.), караван оживился. Я на протяжении всего пути пытался понять этих людей. Что заставляет их жить в этом аду? Космопорт всегда к их услугам. Любой мир готов принять всё население Талима, но они остаются здесь. Живут почти в условиях каменного века и радуются каждой секунде каждого дня.

А если приходит беда, то они смотрят на неё словно со стороны, никогда не переживают и не тратят воду на слёзы; они не сдаются, а идут дальше.

– Слава, ты сегодня увидишь прекраснейший из городов Талима! – ко мне подъехал проводник Радим, и из-под его капюшона сверкнула улыбка, а глаза горели от возбуждения.

– Самфири, столица Парула, самого большого княжества, – ответил я эхом, заворожённый открывающимся видом.

Таких городов нет больше нигде. Построенные из камня примитивными инструментами, здания восхищали своей красотой и лёгкостью, неисчислимые мостики и переходы между домами создавали сложнейшую сеть пешеходных дорожек, белый цвет отделки верхней части самых высоких башен отражал свет звезды и был виден за сотни километров, сам дворец будто парил над городом и пустыней, несмотря на массивное основание, его купола находились на такой высоте, что всё строение было изящным и стройным.

Всё это великолепие было опутано системой водоносных каналов, повсеместно расположенными висячими садами, фонтанами. Вода лилась отовсюду, стекала по желобам каменной кладки, давая жизнь разнообразным мхам, выбивалась тонкими струйками из сопел на крышах и испарялась, не долетая до земли, журчала в искусственных ручейках, крутилась в круглых бассейнах и, переливаясь через их края, стремилась дальше. Вода лилась в Самфири, значит город жил.

Подъезжая к защитным стенам, караванщики сняли носовые дыхательные фильтры, влажность воздуха стала допустимой и незащищённый вдох уже не вызывал боль и приступы бесконечного кашля.

Радим сделал жест рукой, указывая мне отделиться от купцов с товаром и пройти через "ворота неимущих", чтобы не задерживаться на полный осмотр.

Я снова почувствовал себя песчинкой – толщина стен была такой, что вход тянулся с десяток метров, свод многотонной тяжестью нависал над головой, заломило в висках.