Слётки

Слётки

Дей Шиное

Марина обычный подросток: она хочет иметь друзей, встречаться с мальчиками и упорхнуть из-под родительского крыла. Как и любой подросток, Марина боится обычных вещей – темноты, сводящей её с ума.

Дей Шиное

Слётки

Глава 1

Ясное синее небо озаряет поле ржи. Осока колышется будто морские волны, припрятав под собой пару дельфинов, только четвероногих.

Жизнь за пределами города пахнет свежими идеями, будоражащими сознание. Это симфония с запахом земляники, прохладная на ощупь, как новое одеяло.

– Мариша.

Хочется подмахивать рукой, словно дирижёр. Это всё один большой концерт, да, именно он.

Будущее за этими гениальными исполнениями, написанными самой природой – одиноким холодным ветром, завывающим, рвущим горло. Всё вокруг умирает и воскресает вновь и вновь. Трагично и болезненно. Но ты переживаешь это и возрождаешься, начиная с самого начала. Ты абсолютно чистый, как воды горной реки. Ты невинен, как дитя.

– Мариша! – орёт мать, и надоедливый пиздюк, всё это время пытающийся отыскать у себя в носу сундук с сокровищами, сдёргивается с меня наушники.

Я замираю с разведёнными пальцами, но продолжаю ловить порывы ветра счастливым лицом. Я фантазирую, будто предков здесь нет. Только я, Питер Грегсон в наушниках и бегущие по коже мурашки. Всё дело в моменте. Вот он – смысл жизни. Мне даже не надо его искать.

– Мариша!

– Да что?! – рявкаю я, поправив наушники, и сажусь ровно.

Умеют же обломать кайф. А так хорошо всё шло.

Сраная семейка.

Я кидаю взгляд на своего тупого братца. Мда уж, думаю, действительно – сраная. Этот семилетний пиздюк до сих пор не умеет читать и считать. Он отстаёт в развитии. Родители все извелись, пока искали, куда бы его пристроить. Этого… неудачного птенчика, без одного крыла и с пушком вместо оперения. Но со мной им повезло ещё меньше. Стёпа всего лишь не мог подтереть себе задницу или заговорить с незнакомцем. Мне же приходилось пить дурацкие таблетки и глядеть на клетчатое небо дважды в год, чтобы не навредить себе… или кому-нибудь ещё.

– Зря мы подобрали птицу, – говорит мать, тыча пальцем в птенца, уснувшего в футболке Стёпы.

– Вы сами ему разрешили, – я вскидываю руки, намекая, что никак к этому дерьму непричастна.

– Дорогая, мама права, – подлизывается отец, бдящий за дорогой. Он любит это дело, ха-ха. Подлизаться, вот я о чём.

– Здесь пишут, – мать протягивает мне телефон через проём между кресел, но в руки не даёт.