Осень Европы

Мы обязаны все время посещать друг друга, проведывать, держать руку на пульсе, – объяснил он. – Это вопрос дипломатии.

– То есть то, что случилось в ту ночь, – дипломатический инцидент? – спросил Руди.

– Это было бы дипломатическим инцидентом, если бы не возобладал здравый смысл, – Дариуш кивнул на Макса.

– Ты не пьешь, – заметил Макс. Он посмотрел через весь ресторан на Михаля, который отреагировал как метрдотель-телепат и принес на стол чистую рюмку для Руди, после чего удалился за стойку. Макс наполнил рюмку водкой и сказал:

– Они просто хотели хорошо провести вечер, но не могли, потому что их все боятся.

– И я могу это понять, – сказал Дариуш. Он попробовал стейк, поморщился, взял бутылек с табаско и стряхнул на мясо пару капель. – Банда пьяных венгров, вооруженных до зубов, вваливается в рестораны и бары. Что еще остается думать?

– Верно, – согласился Макс.

– Если бы кто-то отреагировал слишком бурно, виноваты были бы только они сами, – продолжал Дариуш. Он снова попробовал стейк, и в этот раз мясо пришлось ему по вкусу.

Он даже поднял вилку ко рту и с довольным видом начал жевать.

– А это никому не нужно, – сказал Макс. Видимо, его стейк тоже оказался удовлетворительным. Он приступил к еде.

– Вот именно, – сказал Дариуш. – Из-за такого пустяка может начаться война, – он посмотрел на Руди и наклонил голову набок. – Ты из Таллина, да?

– Я родился в Таэваское, – ответил Руди. – Но жил в Таллине.

– Никогда там не был, – Дариуш посмотрел на свою рюмку, но она была пуста.

 – Как там?

Руди наблюдал, как Макс наполняет рюмку Дариуша.

– Нормально.

– Для эстонца ты очень хорошо говоришь по-польски.

Руди поднял свою и осушил одним глотком.

– Спасибо.

Дариуш отложил вилку и разразился смехом. Он потянулся через стол и хлопнул Макса по плечу.

– Я же говорил! – сказал он. – Я же говорил?

Макс улыбнулся, кивнул и продолжал есть. Руди открыл «Выборову» и налил себе еще. Михаль рассказал ему, что Wesoly Ptak взял название из песни Евгениуша – одного из представителей богатой польской традиции социально-политического стихосложения, из числа тех, которые ненадолго приобретали известность, прежде чем спиться или получить пулю от ревнивого мужа или разгневанного любовника.

Птица поет в клетке, и хозяева думают, что она счастлива, объяснял ему Михаль, но птица все равно сидит в клетке. Этот экскурс в историю поставил Руди в тупик.

– Мы обсуждали геополитику, – сказал ему Дариуш.