Возможно завтра, я вас найду…

Слишком много сомнений одолевало её бедный мозг, с самого приезда в загородное поместье Рейнольдс, она нервничала и боялась. Было сложно решиться на предложенный Линой побег, но нежелание стать марионеткой в чьих-то руках, было огромным и существенным аргументом в окончательном принятии решения. Запихнув под кровать мешок со всем необходимым для её исчезновения, Джоанна спустилась вниз.

В огромном зале было многолюдно, такое впечатление, что это не уикенд для избранных, а бал сезона. Либо, если добрая половина Лондона и есть те самые избранные.

Как Лина и предполагала, все заняты своими делами, сплетни, карты, танцы, прогулки по саду и до неё никому нет дела. Конечно, кроме Эльзы, она то, как раз с нетерпением ожидала появления племянницы, Джоанна поняла это по взгляду, которым одарила её тётка, как только увидела. Возможно, у неё и было желание высказать, своё недовольство по поводу её позднего появления, но сделать этого она не могла, по крайней мере, пока. Слишком много свидетелей, но в том, что она непременно это сделает, только чуть позже, девушка не сомневалась.

– О, моя дорогая, наконец-то ты пришла. – С огромным талантом наигранного притворства, заговорила та, когда Джоанна приблизилась к ним. – Я уже начала беспокоиться. Ты хорошо себя чувствуешь? – Продолжая играть роль заботливой тёти, Эльза коснулась лба девушки.

– Вы можете не волноваться, всё хорошо. Возможно, только после длительной поездки, немного мутит. – Джоанна тоже мастерски справилась со своей ролью, надеясь, что боязнь тошноты отобьёт у мистера Уоллеса любое желание на танец с ней.

Эльза одарила её пристальным взглядом, но и к этому девушка также была готова, наложив на щёки немного больше пудры, придав им лёгкую бледность.

– Ладно, – словно отмахнувшись, она не принимала в серьёз недомогание Джоанны, зато ловко принялась воплощать свой грязный план. – Мистер Уоллес, – держа под руку своего дорогого муженька, тётушка расплылась в улыбке, обращаясь к предполагаемому жениху Джоанны.

 – Позвольте представить вам, мою любимую племянницу, которая чего скрывать, – она ловко изменила взгляд на любящий, когда посмотрела на Джоанну, – Для меня как дочь. – Закончила та, положив руку на сердце, если таковое у неё имелось.

Столько лжи и притворства что девушка и вправду ощутила некое подобие тошноты, но всё же смогла выдавить из себя улыбку. Её успокаивала надежда скорого избавления.