Подслушано: Вселенная. Премия им. Ф.М. Достоевского

Над туманом вырисовывались перевёрнутые фонари и перевёрнутые верхушки высоток с темными спящими окнами; лишь одно окно горело в такой поздний час, и в этом перевёрнутом окне какая-то полоумная старуха жарила перевёрнутый омлет, дополнительно его переворачивая. От этого закружилась голова.

– Да оставь ты его в покое! Отсюда видно, что готов! – не выдержала она.

Словно мысленно услышав её слова, старуха сняла омлет с плиты и начала совать его в свой перевёрнутый рот голыми руками прямо со сковородки.

– Фу, мерзость! – она закрыла глаза, слегка пошевелила стремительно затекающими ступнями.

В общем-то, молодая девушка, она успела устать от жизни за рекордно короткий срок – настолько, что уже в детстве решила расстаться с ней навсегда при первой попавшейся возможности. Возможность всё никак не попадалась – назло всем упадническим настроениям жизнь местами играла совершенно поразительными красками, подрывая её желание осуществить свой замысел. Прямо исторический анекдот – только разживёшься цикутой с цианистым калием, и так птички сладко запоют, так солнышко пригреет – сразу жить захочется.

В последний момент что-то всегда удерживало её от финальной точки – звук, взгляд, прострелившая насквозь мысль. Но не сегодня, в эту глубокую ночь. Сегодня никто и ничто не помешает ей. Кроме некой досадной мелочи…

Один тщедушный морщинистый дедушка, которому не спалось именно сегодня, в эту глубокую ночь, захотел пройтись. Он ступал по асфальту, разгоняя палочкой туман и бессонницу, трясся на старческих рессорах, покряхтывал, давясь ночным воздухом, и производил обилие разнообразного шума, будто заранее предупреждая о своём появлении.

Мрачный вид дуба с покачивающимся на нём вниз головой телом вполне мог заставить любого рассовать остатки смелости по карманам и слинять, однако дедуля попался не из робкого десятка. Мало кто подозревал, что такое тощее тельце и такая плешивая головенка являются вместилищем духа неугасающей силы. Старичок вплотную подошёл к вытянутой фигуре; опрокинутое лицо девушки находилось аккурат на уровне его носа.

Он с любопытством потыкал её палочкой в грудь, как дохлое насекомое.

«Даже помереть не дадут спокойно», – подумала девушка, открывая глаза.

– Ты чего здесь зависла? Бетмэн, что ли, или заняться нечем? Ну-ка слезай! – сердито пробурчал дедушка.

Её взгляд охватил верхнюю часть морщинистой физиономии, напоминавшей курагу.

– А вам-то какая разница? Тоже мне, чернослив сушёный! – огрызнулась она.