Ольвия

Я изо всех сил карабкаюсь, выбираюсь из гроба, из ямы, вижу уже дневной свет, но кто-то с яростью заталкивает меня обратно в гроб и засыпает землей… Я опять сопротивляюсь смерти – выползаю из могилы, глотаю свежий воздух, но меня снова кто-то сильными руками запихивает обратно и так три раза подряд… Когда я, наконец, пробуждаюсь и распахиваю глаза, то замечаю перед собой…

– Черта, – закончила вместо нее Ольвия.

Люция, не переставая изумляться этой уникальной девушке, воскликнула:

– Как? Вы и это увидели?.

. Да, это был черт – огромный, с блестящей черной шерстью и красными глазами… Он сидел на краю моей постели и держал меня за руки. Я сообразила – именно он каждый раз заталкивал меня в гроб и прижимал мне руки – чтобы я не могла выбраться!.. Я начала читать «отче наш» и он исчез…

– А еще притворяетесь неверующей, – усмехнулась Ольвия и внимательно осмотрела свою гостью – маленького роста, худенькая, с узкими плечами, с реденькими черными волосами, едва доходящими до плеч – будто робкий мышонок, но в растерянных карих глазах кроется кое-что, что нравится Ольвии в людях – сила воли при кажущейся внешней хрупкости.

– Почему я сказала матери во сне про три дня?.. Если я умру, то не хороните меня три дня? – спросила вдруг Люция.

– В раннем христианстве был такой обычай… Умершего не трогают три дня, потому как он может воскреснуть… Если смерть его нелепа и случайна, если она не прописана в его судьбе и человек умер из-за россказней демонов или колдунов, ангел-хранитель за три дня может его оживить, а потом внушить окружающим, что мертвец вовсе и не мертвец, а лишь человек, заснувший коротким летаргическим сном.

– Удивительно! – Люция вытаращила глаза на рассказчицу. Об этом христианском обычае, который давно не соблюдался, она слышала впервые.

– Но вы рассказали мне не все детали этого сна, – произнесла вдруг Ольвия, – вспомните все, все, до мельчайших подробностей… – просит она торопливо.

Люция поморщилась – нелегко было возвращаться в те моменты, когда она боялась не проснуться от жуткого и страшного сна. И тут ее глаза полезли на лоб, она взмахнула руками и вскрикнула:

– Как я могла забыть? Мне четко виделось во сне, что под подушкой у меня находилась карта. Откуда она там взялась? Я не играю в карты…

– А карта разве была игральной?

– Не понятно, вроде бы нет – слишком она необычна.