Пробужденные

И ведь это все. А, ну да, у меня талант проваливаться, этого уж и богом не отнять. Но ведь никому нет дела, и мир живет дальше, пока одна двадцатилетняя девочка-неудачница замышляет побег.

Автобус остановился, и я, спрыгнув со ступенек, пошла к кофейне. Благо это был день, и места на улочке были свободны. Я плюхнулась в плетеное кресло, ко мне тут же подлетела легкая, будто на крыльях, официантка.

– Капучино с карамелью и шоколадный фондан с мороженым, пожалуйста, – сказала я, не дожидаясь вопроса. Официантка кивнула и удалилась.

Нет, и ведь нельзя сказать, что мир надо мной издевается. Солнце светит так же красиво, как и всегда. Ветер так же весело играет с травой. Все так же, как и до моего очередного провала. Но почему в мире внезапно не стало места для меня?

Мои размышления прервала музыка. На телефоне затренькала одна из наших песенок, так что можно было снять трубку, звонила точно не мама.

– Привет! – послышался звонкий голосок Кет. – Ну что? Добро пожаловать на третий курс?

– Не тут-то было, – мрачно ответила я.

 – Я сегодня свалю из города. Или завтра, еще не решила.

– Погоди, – голос мисс Кетерин Пейсинг, звучавший будто из другого конца вселенной, напрягся. – Расскажи, что произошло? Тебя прямо выперли? Что тебе сказали?

– Сказали вернуться осенью и сдать экзамены.

– О, Господи! – облегченно вздохнула Кетерин. – И с чего ты тогда решила, что тебя отчислили? Подготовишься, вернешься осенью, сдашь экзамены, возьмешь продвинутый курс. И все будет отлично!

– Да, конечно.

Продвинутый курс, ага. Кет, я и учеба – вещи несовместимые.

– Да-да-да, – сказала моя подруга, и я представила, как она закатывает глаза. – Маме, как я понимаю, ты еще ничего не сказала?

– Еще? – удивилась я. – Я ей вообще ничего не скажу. Просто сбегу, и дело с концом.

– Не сбежишь, – уверенно заявила Кетерин

– Это еще почему?

– Я все расскажу Лиари.

Вот тут уж я закатила глаза.

– Нет, только не ей! Элеонор запилит меня до смерти!

– Именно. Она найдет тебя даже на другой планете и будет пилить, пока ты не напишешь докторскую работу.

Так что выбирай: признаешься матери, и мы коллективно врем Лиари, что тебя перевели, или тебе придется связать жизнь с наукой, написать диссертацию и кучу умных книг.

– Выбор очевиден, – вздохнула я, и Кетерин рассмеялась.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Вот и хорошо. А врать, кстати, плохо. И сознайся ты ей, она поднатаскала бы тебя к экзаменам.

– И еще бы все лето слушала, какой я бездарь.