Бурный финиш

– В Ислей? Это другое дело.

– Я приземлюсь, перекушу и привезу тебе букет вереска.

– Это далеко?

– Примерно двести семьдесят морских миль.

– Обратно полетишь в темноте. – Это был не столько вопрос, сколько констатация факта. Он отвинтил крышку люка моего самолета и стал прилаживать шланг.

– Да, почти весь обратный путь полечу в темноте, – признал я.

Я выполнил привычные проверочные операции, взял свой летный комбинезон и карты из машины, сдал план полета, получил разрешение диспетчера на взлет и вскоре уже был в воздухе.

Странная штука воздух. Многим кажется, что раз он прозрачен, то вовсе не существует. Так сказать, невидимое нереально. Но воздух – материя плотная, эластичная и оказывающая сопротивление. Чем сильнее ты на него давишь, тем тверже он становится. Воздушные течения посильнее морских приливов-отливов, а иные небесные водовороты пострашнее пути между Сциллой и Харибдой.

Когда я впервые взлетел в воздух, я попытался представить себе самолет подводной лодкой, а воздух водой.

И там и там ты поднимаешься, опускаешься, болтаешься из стороны в сторону в среде неведомой, но вполне ощутимой. Потом я решил, что, если бы наше зрение было устроено иначе, мы смогли бы отчетливо различать азот и кислород в прозрачном воздухе, а также водород и кислород в прозрачной жидкости, именуемой водой.

После этого я счел пластичность воздушной субстанции чем-то само собой разумеющимся и перестал об этом думать.

Путешествие в Ислей оказалось сплошным удовольствием. К этому времени я уже набрался опыта настолько, что вел самолет так же легко, как автомобиль.

Погода была отличная, карта под рукой на пустом пассажирском сиденье, маршрут тщательно разработан, и оставалось только наслаждаться полетом. Я любил быть в одиночестве. Особенно мне нравилось быть одному в крошечной, шумной, трудолюбивой скорлупке с мотором, делающим двадцать пять тысяч оборотов в минуту, на высоте четыре с половиной тысячи футов над уровнем моря, в скорлупке, двигавшейся со скоростью сто десять миль в час на северо-запад в сторону моря и одного из шотландских островов.

Я без труда отыскал Ислей и настроил рацию на частоту аэродрома Порт-Элен. Я сказал:

– Диспетчерская аэропорта Порт-Элен, это «гольф-альфа-ромео-кило-ноябрь», – вы меня слышите?

– «Гольф-кило-ноябрь», добрый день, – услышал я голос с шотландским акцентом, – милости просим.

– «Кило-ноябрь» подходит с юго-востока, дистанция пятнадцать миль. Прошу разрешения на посадку.