Ставка на проигрыш

Дерри столкнул меня со стула и уселся на него сам. Бывая в конторе только по пятницам, постоянного места я не имел и при каждом удобном случае пользовался столом моего более юного коллеги. В верхних трех ящиках у него хранилась настоящая библиотечка из программ скачек, а также полбутылки виски, в нижнем – сотни две бумажных пурпурных сердечек и каталог порнографических фильмов – свидетельство того, каким лихим парнем хотел казаться Дерри, а совсем не тем законопослушным, умеренным и несколько отрешенным молодым человеком, каковым был на самом деле.

Облокотившись на край стола, я вслушивался в стрекот пишущих машинок и телефонный перезвон – неделя катилась к субботе. По вторникам учреждение замирало, в субботу здесь, казалось, гудит целый рой растревоженных ДДТ мух. По пятницам я сидел в «Блейз», по субботам ходил на скачки. Воскресенье и понедельник – официальные выходные. Со вторника по четверг я измышлял какую-нибудь возбуждающую умы тему и писал.

По пятницам относил материал Люку Джону, а потом редактору – читать и править.

Результат – тысяча слов в неделю, груды бранных писем и чек, не покрывающий и части моих расходов.

Люк Джон поднял голову:

– А кто у нас идет на скачки, ты или Дерри?

– Я! – выпалил Дерри в ту же секунду.

– Ты как, Тай, не против? – вопросительно взглянул на меня Люк Джон.

– Нет, конечно. Это сложный гандикап, как раз по его части.

Люк Джон поджал и без того тонкие губы и (неожиданная щедрость!) вымолвил:

– В «Тэлли» хотят всю подноготную, намеками тут не отделаться.

Что ж, почему бы тебе и не поработать на них, коли есть желание?

В нижнем углу листа он нацарапал жирное «о’кей» и подписался.

– Только уж будь другом: если раскопаешь какую тухлятину, попридержи для нас, – добавил он.

«Вот она, цена твоему проклятому благородству», – желчно подумал я. Душа Люка Джона всецело принадлежала «Блейз», и пробным камнем всех решений было: может ли данное дело прямым или косвенным образом сослужить службу газете? Время от времени одного из служащих спортивного отдела безжалостно приносили в жертву на этот алтарь.

Отсроченные отпуска, несостоявшиеся свидания, упущенные возможности – ничто не останавливало его ни на миг.

– Само собой, – коротко ответил я. – И спасибо.

– Как жена? – спросил он.

– Спасибо, прекрасно.

Он исправно задавал мне этот вопрос каждую пятницу.