Подпол

Подпол

Дима Ужов

Пара летних дней в деревне дошкольника конца 90х – начала 2000-х. Рассказ от лица маленького мальчика, которому никто из взрослых не верит.

Дима Ужов

Подпол

1

Я сидел в комнате и рисовал. Один. Бабушка и дедушка с самого утра были в огороде. Дед занимался своим табаком, который выращивал на трех грядках прямо за домом. Бабушка полола морковь на другом конце участка. Было около 10 часов утра, солнце заливало всю комнату и зайчики прыгали по полу и стенам. Начало июня в этом году выдалось очень жарким, и я то и дело бегал до графина с ключевой водой, которая еще не успела нагреться от солнца.

Я сидел на диване и передо мной была табуретка, на которой у меня лежал альбомный лист, я пытался изобразить на нем наш пруд, который находится в низине и закрыт очень высоким и густым кустарником. Поэтому рисовать приходилось по памяти. Мне нравилось это делать, но результаты всегда были так себе, никакой художественный ценности они не несли, но мне нравился сам процесс.

Уже тогда я начинал понимать, что такое кайф от творчества.

Два узких половика, которые всегда лежали на полу в комнате, сушились во дворе, со вечера бабушка их замочила, а утром повесила на солнце. Здоровенные половые доски коричневого цвета кривовато, но все же очень плотно устилали пол всей избы. Единственное, что выдавало – это щели, которые образовались из-за многолетнего ссыхания древесины. Где-то шире, где-то уже. Мой маленький указательный палец кое-где пролезал на всю длину.

Сама изба представляла собой одно помещение, разделенное на две неравных части русской печью. В углу у входа был рукомойник, дальше по стене с обратной стороны печи можно было пройти на небольшое пространство, которое отводилось под кухню, и отделялось от комнаты небольшой деревянной перегородкой, а на месте двери висела старая желтая занавеска. В центре кухни в полу была небольшая дверь в подпол, сколоченная из тех же половых досок. Старые ржавые петли и кольцо, за которое нужно было тянуть, чтобы открыть, выделяли ее на фоне остального полового покрытия.

Я ни разу не видел, чтобы дедушка, бабушка, мама или папа открывали эту дверь и спускались туда. По ощущениям от пола избы до земли было примерно около метра.

Родители всегда забирали меня в мае из детского сада и отправляли в деревню к бабушке с дедушкой. Сами они работали и приезжали только по выходным. С утра до вечера я был предоставлен сам себе.