В тумане

Сегодня в автобусе, например, один субъект назвал «эй ты, лохудра».

– Страшно подумать, что ты ответила.

– Я ничего не ответила, меня ведь не спрашивали. Меня определили. А я растерялась, и почти поверила.

– Можно подумать, что ты застенчивая.

– Подумать можно все что угодно, особенно тебе. Ты, похоже, вообще мыслитель.

– Неужели ты его никак не обозвала, и не послала в задницу, или в какие-нибудь еще неведомые дали?

– Представь себе. И это наполняет мое сердце отчаяньем. Я просто не успела, сначала он был, а слов не находилось, потом слова появились, но он уже был далеко.

Я не смогла догнать. Так и осталась со словами наедине. Хоть на тебя их выплесну.

– А на меня за что?

– Да просто так. Мне с ними как-то тесновато. А ты сам подставляешься.

– Ты, видно, испугалась в лицо ему все сказать. А по телефону можно. Чувство безнаказанности порождает безграничность самовыражения в форме отчаянного словоизвержения.

– Умничаешь? Уже интересно. Ну давай в том же духе.

– Может лучше ты?

– Не-а, мне сказать нечего.

– Совсем?

– Совсем. Я пустая, внутри глубоко и гулко, но похоже ничего нет. Роюсь-роюсь в себе, а ничего не нахожу, лишь эхо чужих высказываний. Хотя, если ты задашь вопрос, я смогу, может быть выдать какую-нибудь реакцию в ответ.

– Ну, выдай тогда, как тебя зовут все-таки?

– Подавляющее большинство меня не зовет вовсе. Как это ни прискорбно, большинство вообще не придает значения моему существованию, я подозреваю, что некоторые даже и не подозревают о нем.

– Ну а как зовет мама?

– Последнее время с недоумением, типа «О боже, да что ж это такое?», или «ну кто ты, ну кто ты после этого».

– А раньше как называла.

– Раньше Ангелочком. Но это было давно, и никому не верится, даже ей. У меня дурацкое имя, хотя у кого оно не дурацкое. У тебя, например, такое, что плеваться хочется, но у меня хуже. Потому что твое ничего не подразумевает, а мое подразумевает кое-что, чего я лишена напрочь. Я – Ангелина, и пока у меня были румяные щечки, ресницы до бровей, и золотистые локоны струились по плечам, все было в порядке.

А потом все изменилось, а имя осталось. И мама порой не знает, как меня назвать. Впрочем, есть два официально признанных варианта – Геля или Лина. Гелей меня зовут дома, Линой – вне дома.

– Тогда я буду называть тебя Гелей. Ты же внутри дома.

– Может, уж лучше Линой, ты все-таки снаружи.

– Надо придумать еще один вариант.

– Тебе надо, придумывай.