Мир После Удара

Вроде все при делах, но вот мне, например, хотелось чего-то глобально большего.

Атараксия говорила, что для того, чтобы мы смогли идти дальше, мы должны пройти некоторые этапы. Так, мы не сможем стать чемпионами по бегу, если до этого не тренировались, а до этого не научились ходить, а ещё ранее не родились. Пока человечество на стадии выживания, то картины Леонардо да Винчи всего лишь средство, чтобы растопить печь.

Я любил с ней подискутировать и не мог упустить такой шанс. Судите сами, с одной стороны, голод тормозит духовное развитие: только сытый может позволить себе думы о вечном, а не о том, чтобы он и его родные не умерли с голоду.

Тому пример великие философы Греции, которые были в большинстве своём очень обеспеченными людьми. С другой стороны, хоть и сытый, но постоянно бегущий за развитием человек забывает простые истины и перекрывает часть своей связи с миром. Так какой же путь верный? Путь трудяги или, может, аскета? И духовен ли тот, кому ничего не надо? Я спросил Атараксию, что она думает на этот счёт. А она сказала:

– Это действительно очень интересная тема! Я считаю, что тут вы должны попробовать найти для себя то, что важнее именно для вас. А найти это можно достаточно просто – ориентируйтесь на то, что принесёт мир вашей душе, вашему мечущемуся сознанию. И если однажды это перестанет приносить спокойствие – значит, пришло время искать другой путь.

Её ответы порой были слишком обтекаемы, а иногда и не было ответа вовсе. Но это заставляло меня задумываться и находить правду для себя.

Мне нравилось это.

Напоследок хочу сказать, что она мне напоминала монетку в руках Господа Создателя. Жетон, который откроет пропуск куда-то или позволит заиграть музыке. Две стороны одной медали: женское и мужское, равновесие и сила, убийства и жизнь. Я скажу, наверное, странное, но для меня она стала матерью и отцом в одном лице».

Примечание:

Гильгамеш – персонаж шумерских сказаний и аккадского эпоса.

Интервью 4. Лисиппа Апега

«Некоторые зовут меня Лисиппой, как царицу амазонок, за мою манеру при опасности давать клич, как это делали пустынницы.

Не знаю, почему у них это так связано в воображении. Себя же я называю Апегой. Я встретила Атараксию совсем вскоре после Удара. Когда он произошёл, я была не в городе, но услышала катастрофу издалека и попыталась пойти обратно. Мне встретилась старая женщина с помешанным взглядом, которая только и талдычила, что возвращаться некуда.