Княжна сто двенадцатого осколка

Потому-то никто и не заметил, как из привычной, каждодневной симфонии стали исчезать ноты: журчание ручейков, шёпот каналов, звон фонтанов.

А потом раздался крик. Это хозяйка таверны вышла во двор набрать воды, и увидела, что источник иссяк – только лужи блестели на дне бассейна. Каменное морское чудище, из пасти которого раньше била струя, стояло, выпучившись, будто бы само не понимало, что случилось. Женщина уронила ведро и завопила.

Крик разорвал полотно привычных мирных звуков, нарушил вечернюю идиллию.

Вуду показалось, что закричал сам осколок – и дома, и садовые деревья, и покосившиеся заборы, и статуи, и ступени, и скамейки, все завопили в один голос.

На крик сбежалась толпа.

– Что такое? Пожар? Убийство?

Женщина указала дрожащим пальцем на пустой бассейн, и ничего более не нужно было объяснять. Все разом поняли: нужно бежать. Спасать единственное, что у них осталось – жизни.

Тем временем, из-под крылец и из проулков уже выползали тени. На мягких бесшумных лапах, они побежали по улицам, наслаждаясь всеобщим смятением и густым запахом страха, затопившим улицы.

– Свора! – раздались крики. – Повелитель спустил свору!

Люди бежали к дороге, но демоны преграждали им путь. Они скалили клыки. Их глаза горели красным пламенем. Погоня до того захватила их и взбудоражила, что они перестали быть тенями и обрели форму: стали, на самом деле, похожи на свору диких животных, вырвавшихся из преисподней.

Вуд чувствовал, как внутри него закипает гнев. Вот только на кого он злился? На отца, которому так легко было забрать свою милость – оборвать магию, как тонкую нить? Или на самих жителей несчастного осколка, которые своей глупостью навлекли на себя гнев повелителя? Или же на себя – за то, что смотрел и не ударил палец о палец, чтобы помочь?

Далеко на востоке, у самого горизонта, чернела каменная гряда.

За нею прятались ворота Чертога. Дорога, что вела к нему, извивалась и серебристо поблескивала среди песчаных холмов.

Вуд начал медленно спускаться с возвышения.

Его молчаливая свита следовала за ним. Люди бежали прочь с их пути. Где-то в глубине осколка ревел младенец – или это ветер обманывал слух? Воины рассеялись по улицам, как низкий стелящийся туман. Они искали, методично, быстро обшаривали каждый дом, каждый угол.

Мальчишка-оборванец выбежал из проулка, спасаясь от прыткой тени, и едва не угодил под копыта коня. С криком он упал, покатился кубарем по земле, и один из демонов набросился на него.