P&S – агентство «пережить смерть»

– Хотя бы скажите, Сергей Владимирович, мой сын сильно мучился? – они остановились в дверях. Я посмотрел в глаза Семёну Андреевичу.

– Нет! Боли не было! Красивый лес, нежный снежок и последняя мысль – Тёма, как там мой Тёма будет без меня… – зря я это сказал, у женщины подкосились ноги, и Антошка подскочил к ней, перехватывая её падение. Секретарь кинул на меня осуждающий взгляд, оттаскивая женщину к дивану. За ними, как в прострации, следовал Семён Андреевич. Последние слова произвели впечатление на моих клиентов, сколько раз себе зарекался лишнего не говорить, а вот опять…

– Тёма, это его сын, наш внук.

Всё, что осталось от нашей кровинушки. – Заплакала Анна Владимировна, уткнувшись в грудь моего секретаря.

Пришлось мне взять себя в руки и с дрожью, налить воду из графина на письменном столе, в стакан, и поднести женщине. Ноги были ватные, реально, после таких сеансов я чувствовал себя не очень…

– Сп… спасссибоо! – поблагодарила Анна Васильевна, стуча зубами по стеклу.

– Ну, что вы, – отмахнулся я от благодарности, и протянул Семёну Андреевичу кожаные перчатки, – мне они больше не нужны!

Клиент взял перчатки сына и, прижав их к своим щекам, присел рядом с женой.

* * *

– Серёга! Ну, в самом деле, зачем? – я ждал этого наезда от Антоши, после того, как секретарь, наконец, проводил клиентов за дверь. Не удивляйтесь, пусть он и младше меня лет на пятнадцать, но, когда мы оставались наедине, я настоял, чтобы он обращался ко мне на «ты».

Не люблю эти: «Сергей Владимирович, как ваше ничего?», «Спасибо, Антон Петрович, моё ничего, очень даже ни чё!». – Про этого, как там его, совершенно было лишни…

– Артёмка! – подсказал я Антоше. – Это внук их единственный….

– Я понимаю, для эффекта это неплохо, но немного всё же – перебор! – мы уже полгода работаем на этом поприще, и Антошка повидал достаточно, но до сих пор, он считает, что наша работа на уровне цирковой битвы экстрасенсов. Наивный.

– Антоха, прости, само сорвалось, – настало мое законное время.

Я открыл дверцу отделения письменного стола и достал оттуда поднос с коньячком и двумя рюмками. Стресс сегодняшнего «пребывания» надо было немного смягчить. Я вам скажу, не очень приятно умирать в очередной раз. К этому тяжеловато привыкнуть, до сих пор живот холодила сталь ножа. – Может немного?

– Серёжа! Знаешь ведь, что до 18-ти я ни грамма! – вот парень, уважаю я принципы эти наивные.