Ева и головы

Кожа бледная и блестящая, без признаков растительности, для которой эта земля, видимо, была бесплодной. Когда он говорил, выражения сменялись на лице, как сменяются, бегут перед глазами маленького ребёнка сезоны – и как путается в них иногда ребёнок, считая, что за зимой прямо сразу наступает лето, а за летом – весна, так Эдгар путался в мышцах на своём лице. Часто их движения не соответствовали тому, что он в данный момент говорил, и несуразная, горестная гримаса, сводившая вдруг лицо как будто судорогой, вводила в ступор.

Священника звали Густав, и он служил при этом приходе уже более тридцати лет. Старый, уже полностью седой, со следами приходящей десятки лет подряд, из года в год, каждую осень, кожной болезни, которая только к старости перестала его изводить. Запах чеснока, казалось, накрепко въелся в его хилую бородёнку. Нехотя представившись, священник поведал Эдгару то, что он хотел узнать: в деревне есть немощные, которые милостью Божией борются за своё выздоровление.

Представившийся Эдгаром покивал, послюнявил пальцы, потрогал голый, без признаков растительности, подбородок.

Сказал:

– Я могу драть зубы, равнять бороды и выводить из них насекомых. Стричь ещё волосы.

Густав был уверен – никто не захочет доверить своё лицо этим огромным, перевитым ужасными толстыми венами, лапам. Нервно посмеиваясь, он сказал:

– С такими проблемами, сын мой, мы справляемся и сами. Господь дал нам бороду, дабы не забывали о близости и родственности своей к зверям земным, и не уподоблялись им, обрастая шерстью, а, вовремя одумавшись, подрезали растительность и ухаживали за ней.

– Я могу постричь всё ровно. Так, что и справа и слева будет одинаковое число волосков. Одинаковой длины, чуешь, божий служка?

На это священник ничего не ответил, только продолжал, будто ни в чём не бывало:

– Что до зубов, есть у нас один именем Эрмунд Костяшка, который славен точностью удара и рассчитанной его силой, благодаря чему может выбить любой больной зуб, не задев соседние.

Едут к нам и из соседних посёлков, везут болящих, отчего можно сказать, что у нас есть собственный зубовный врач, знаменитый на всю округу. А тебе – Густав прищурился, разглядывая тонкие, почти отсутствующие губы Эдгара. – Тебе не надобно, случайно, полечить зубы? А то самому себе, видит Господь, не слишком удобно…

На губах Эдгара появилась застенчивая улыбка – выглядело это так, будто великаньим телом по прихоти божественной завладел ребёнок.