На другой стороне

Это знание смотрело из темноты пристальными кошачьими глазами, а если есть глаза, значит, есть и кошка, верно? Это знание как-то само появляется у тебя в голове: не может быть глаз без кошки. Не может быть знания, что у тебя есть брат, без брата.

Спустя десять минут мама с папой вышли из комнаты. Мама опустилась перед мальчиком на корточки, её небесно-голубое платье важно колыхалось вокруг тонких щиколоток.

– Малыш, – сказала она, – откуда ты знаешь?

– Где он, мам?

Мальчик уже не озирался так радостно и оголтело, как в первую минуту, когда узнал, что у него есть брат.

Тогда за десять минут он обыскал весь дом, но почему-то никакого брата не нашёл. И теперь он лишь хотел узнать у родителей, куда они спрятали мальчишку.

Так он об этом и спросил.

– Сначала ты скажешь, кто тебе рассказал, – сказал отец громко. Обычно этот строгий голос пугал мальчика, но не сегодня. Сегодня он во что бы то ни стало хотел узнать правду. Он, как оруженосец, почувствовавший в себе достаточно храбрости, чтобы быть рыцарем, готов был напялить себе на голову латунное ведро, взять швабру, в иные разы служившую лошадью, а в иные – грозным боевым копьём, и ринуться отбивать правду у милых странных великанов, с которыми ему, ещё недавно малышу из страны Сопляндии, а теперь почти-взрослому-мальчишке, приходилось жить.

В каких таких подземельях они его держат? И за что?

– Подожди, Слава, – рассудительно сказала мама. – Не нужно его ругать. В любом случае, виноват не он.

– А кто же тогда? – пробурчал в усы отец. Ему хотелось кого-нибудь поругать. Огромные, как космические корабли, руки сжимались и разжимались. Когда мальчик с отцом играли в "Звёздные войны", эти руки (каждая по очереди) были "Тысячелетним соколом".

Мама тем временем сказала:

– Ты, Денис, наверное, сам себе всё это нафантазировал. Скажи-ка: ты хоть раз его видел, этого твоего якобы брата?

– Ни разу, – прошептал малыш. Всё вокруг него потускнело. Откуда он мог знать, что рыцаря, прославленного воина, можно остановить одним лишь словом прекрасной дамы? Тем более если эта прекрасная дама твоя мама.

Куда уж прекраснее?

– Ну вот, видишь? – сказала мама рассудительно. Она могла лучиться, как редкая монетка, которую только что протёрли полиролью, или латунная пуговица, а могла быть осторожной, как сапёр на работе. Такая мама всегда вызывала у Дениса подозрения, ему мерещились бесчисленные тайны под бесчисленными замками.