Невская русалка

Глаза смеются,

Эмоции неудержимы,

Как ни крути, они прорвутся

Сквозь чопорность и слои грима.

«Что встал? – повис немой вопрос. —

Мы клоуна не вызывали.

Иди-ка, мол, глядеть на дали».

Обидных слов не взяв всерьёз,

К тому же их и не сказали,

Я с расстановкой произнёс:

«На вас газета нападала…

Я спас, позволите присесть?»

«Уже садитесь, вы уж здесь,

Неужто зря козлом скакали.

Заход ваш решено зачесть,

Ещё такого не видали».

Мы познакомились. Эльвира —

Та, что вступила в разговор.

Любовь – молчала до тех пор,

Такая вся… как из эфира…

И голос, что ручей меж гор,

Как дуновение зефира,

Промолвил: «Много ль довелось

Опасных отловить газет

У побережья?“ – „Вовсе нет,

Напротив. Мне искать пришлось

Уединения. Я – поэт,

А вы, мол, «видим вас насквозь».

«Поэт?! И будете читать

Для нас свои произведенья?» —

Спросила Люба. «Без сомненья,

Коль вы готовы мне внимать.

Стихи томятся в нетерпении,

Желая слух ваш ублажать».

И я читал. Своё, из Блока,

Из нынешних, да неизвестных,

Вадима Шефнера чудесных

Я почитал стихов немного,

И озорных, и полновесных,

Но знал я меру монолога.

«Как у судьбы рука легка, —

Сказала Люба. – Что за лето!

Вчера (спасибо интернету)

Встречали Эле жениха,

Сегодня – слушаем поэта,

Внимаем красоте стиха,

И я ещё готова слушать,

Серьёзных и белиберды.

Подруга, что же скажешь ты?»

Та отвечала: «Было б лучше

Без философской скукоты,

Но слог хорош.

Потом взглянула с хитрецой:

«Все говорят, что отпускные

Поэты вечно холостые.

Так вот, увидев вас в лицо,

Желают девушки простые

Узнать: вы спрятали кольцо?»

Я отвечал: «На дне вулкана

Моё кольцо нашло покой.

Чтоб путь земной окончить свой,

Ждёт. Огнедышащая рана

Откроется, и пламенной струёй

Сожжёт его, хотя романа

Два года как конец настал.

Но удивительное дело:

Пока в тартар не улетело,

Терзаться я не перестал.

Всё сердце каялось, болело.

Нет, я жене не изменял,

Любил её, но был поэтом,

А жить с поэтом – тяжкий крест.

Живут как люди все окрест,

А мы же ни зимой, ни летом

Родных не покидаем мест

И возмущаемся при этом,

Что гениев не признают,

Что все издатели – уроды,

Что критики в рабах у моды —

То воду, то помои льют,

И что духовной нет свободы,

И что, как прежде, тёмен люд.