Клеймёный

Клеймёный

Дмитрий Даль

Клеймёный #1Попаданец (АСТ)

Наш соотечественник Илья Давыдов неожиданно оказался в другом мире, в теле свергнутого короля Имрана, которого за его злодеяния прозвали Кровавым и приговорили к смертной казни. Его ждет эшафот и нож гильотины, но в последний момент казнили другого, а Илью отправили на каторжную планету. И теперь ему предстоит разобраться с новым миром, где процветают звездные империи, воевать с пришельцами из другой галактики, вернуть себе свободу и восстановить честное имя короля Имрана, опороченное мятежниками.

Дмитрий Даль

Клеймёный

© Дмитрий Даль, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Часть 1. Каторжник

Я начинаю путь,

Возможно, в их котлах уже кипит смола,

Возможно, в их вареве ртуть,

Но я начинаю путь.

Я принимаю бой,

Быть может, я много беру на себя,

Быть может, я картонный герой,

Но я принимаю бой. Я говорю:

Живым – это лишь остановка в пути,

Мертвым – дом.

    Константин Кинчев. Группа «Алиса»

Глава 1.

Тюрьма и тюремщики

Он потерял счет времени и не знал, где находится. Это был каменный мешок, куда не проникал свет. Ледяной бетонный пол, пахнущий плесенью и какой-то тухлятиной, со зловонной дырой в полу. Настоящие тюремные нары из гнилого дерева, на которых он очнулся несколько дней назад, если судить по тому, сколько раз ему приносили миску с кашеобразной вонючей бурдой. Еду приносил всегда один и тот же человек в черном костюме тюремщика с погоном с тремя серебряными ромбами на левом плече и эмблемой на правом нагрудном кармане – красный шар, пронзенный мечом.

На поясе у него висел энергетический хлыст, который однажды тюремщик применил к заключенному из соседней камеры. Он видел сквозь смотровую щель, как тюремщик снял хлыст с пояса, открыл дверь камеры напротив и вошел в темноту. Дальше были видны лишь электрические всплески, словно взрывались шаровые молнии, и крики боли, истошные, на грани рвущихся связок.

Чем уж сосед по несчастью разгневал тюремщика, он не знал.

Но решил выяснить, почему он здесь, и как долго его будут держать в камере. Он пытался разговаривать с тюремщиком, но тот не обращал на него внимания, словно его и не существовало в природе. Тюремщик относился к нему как к пустому месту. Открывал окошко для подачи пайки, вставлял миску с вонючим кормом, пропихивал в камеру и закрывал окошко. И так каждый раз. Отточенное, тысячи раз проделанное движение, которое не требовало никакого эмоционального участия.