Спасти Козельск

Это был Чжарчиудай, третий сын Бури-хана. После гибели двух старших братьев под стенами Козельска (одного убила летящая стрела, второго зарубили при вылазке) Чжарчиудай стал первым сыном и главным наследником темника, занимающим какое-то место среди многочисленных претендентов на престол Великого хана (не то – четырнадцатый, не то – сорок первый).

Воины, первыми нашедшие добычу, заворчали, словно побитые собаки. Как всегда – сражаться, так им, а почести выпадут недоноскам, вроде сына темника. Это отродье шакала, родившееся у льва, хочет забрать добычу, даже не окровавив саблю!

Но с сыном темника не поспоришь.

Чжарчиудай, словно не веря глазам, соскочил с седла и, пачкая дорогие булгарские сапоги в грязи, подошел к телу мальчишки. Поцокав языком, брезгливо ступил на край кровавой лужи, в которой плавал князь, и принялся выворачивать из мертвой руки дорогую игрушку – детский меч можно подарить отцу или дяде.

Но тут случилось то, что никто не предвидел и не мог предвидеть. Юный князь, коего уже сочли мертвым, внезапно открыл глаза и, ухватив обеими руками шею склонившегося монгола, принялся душить ненавистного врага.

Нукеры и воины не сразу и поняли, что тут случилось, а когда поняли и ринулись на выручку, было поздно: Чжарчиудай сумел только что-то прохрипеть, а мальчик-князь в ответ лишь сжал руки покрепче. Жгучая ненависть придала невиданные силы умирающему мальчишке, хватка стала железной. К тому же потомка Чингисхана просто ошеломил порыв внезапно ожившего из мёртвых уруса, степняк даже не сопротивлялся: стоял словно тряпичная кукла, лишённая воли.

Чтобы освободить шею сына темника, пришлось отрезать пальцы юного князя. Но что толку?

Монголы: и нукеры, и простые воины, издали вопль отчаяния. Не то страшно, что умер сын Бури. У великого воина осталось много сыновей. Но страшно то, что праправнук Чингисхана, правнук Чагатая, внук Мутугена и сын Бури умер так, как казнят изменников – без пролития крови! Даже хуже, чем изменника – как отцеубийцу! Теперь Вечное синее небо не примет душу, вынужденную покинуть тело через задний проход, и Чжарчиудай будет вечно скитаться по степи.

Сердца степняков переполнила священная ярость. Мало того, что они потратили на штурм городка столько же времени, сколько на штурм всех русских городов, вместе взятых, потеряли здесь полтумена, так ещё опозорили род Чингисхана, сделав его потомка изгоем среди мертвых!

Ярость затуманила головы воинов, а иначе князь не умер бы так легко.