Карта Хаоса

Если проводить эту линию достаточно последовательно, через несколько десятилетий можно добиться того, что люди вообще перестанут искать алмаз и окажутся в полной власти мрака.

    «Лисьи фокусы», т. XXXI

Глава 1

Укус хмыря

– До чего же надоели эти сложненькие и несчастненькие! Тумана напустят, сидят и квакают! Простого хочу, нормального, честного, чтобы детей любил! – сказала княжна Мэри, со щелчком вставляя в АКМ новый магазин.

Печорин побледнел.

    Предположительно М.

Снег местами еще лежал, сбившись в грязные глыбы, а жирная от влаги земля уже робко проклевывалась свежей травой. Наглые одуванчики высунули желтые головы и, точно разведчики, цепко и зорко оглядывали местность, соображая, в какую сторону запускать, когда придет время, белый свой десант. Молодой московский апрель вступил уже в права наследства и теперь решительно освобождался от ненужного ему барахла, оставшегося от скончавшегося дяди-марта – глубоких луж и островков грязного льда.

За окном, квелый и кашляющий, точно гриппующий поэт, бродил болезненный московский пейзаж и стучался в стекло где ранней мухой, где смешанным с дождем ветром, где тонкой березовой веткой.

Неизвестно откуда появились первые шмели. Тяжелые и слабые, в воздух они поднимались с трудом и перемещались короткими перелетами. Многие и взлететь не могли. Сидели на влажной земле, шевелили крыльями и робко грелись в лучах холодного солнца.

Ирка сидела в «Приюте валькирий» и подбрасывала дрова в печку-буржуйку. В трубе буржуйки угадывалась обычная водосточная, которую Багров приволок невесть откуда. Делая изгиб, она выглядывала в форточку, прикрытая от поддувания жестяной нашлепкой.

Из дальнего угола буржуйки выползал вонючий дымок, так как дрова были сыроваты. Из своего закутка появился Антигон с большой жестяной кружкой. Быстро взглянул на Ирку и передал кружку Багрову.

– Я просил чай в девяносто два градуса, а тут восемьдесят девять! Никакой заботы о болящем! – сказал Матвей, кашляя.

Антигон что-то пробурчал и принялся вырывать кружку, однако Багров не отдал.

– Нет уж! Буду пить ледяной! А тебя пусть совесть мучает, – сказал Матвей и, отхлебнув, принялся пальцами снимать что-то с языка. – Что это за валуны? Они шкрябают мое нежное горло!

Бакенбарды Антигона задрожали от негодования.