Побег с Фомальгаута

Условия спартанские, но, как говорится, чем богаты. Я вообще ночую на работе.

Доктор захихикал, довольный собственной шуткой и отвел меня к экономистам.

В общем, общежитие меня совершенно не расстроило. Даже наоборот. Я понимал, что мои апартаменты отнюдь не роскошь, обстановка сведена к минимуму, но это жильё было всё же лучше и больше по площади, чем наша на двоих с Сударшаном, конура. Счастливый и немного уставший я нажал кнопку на пульте и свалился на выехавшую из стены кровать. С замиранием сердца набрал Катин номер.

Вдруг не ответит? Вдруг все её россказни о стариках-ученых неправда? Катя ответила.

– Вик! Как я рада тебя слышать! Как ты? Устроился? Где? Рассказывай скорее!

Звуки её голоса подействовали на меня словно живительный бальзам. Сердце застучало от прилива эмоций, и я ответил:

– Привет, Кэт! Поздравь меня – мы с тобой почти коллеги.

Я рассказал её про лабораторию, про общежитие, не забыл упомянуть своего начальника старого доктора Павлова.

– Мы тоже производим энергию, как и ты, – закончил я, – только не альтернативную.

Жаль, что тебя нет рядом.

– И мне жаль, честно. Вечерами чем планируешь заниматься?

Об этом я ещё не думал. Я представления не имел, чем тут занимаются вечерами. Оказалось – ничем. В Платанде имелось несколько магазинов и небольшой парк. Можно ради разнообразия посмотреть на пасущихся буйволов на пастбищах за городом. Позже мне рассказали, что, когда Дагон только начинали осваивать, эти буйволы использовались в качестве транспортных средств.

Обладая огромной силой, животные таскали платформы с грузом и людьми. Сейчас животных никто не эксплуатировал – их просто выращивали на мясо. Питаться же чем-то нужно кроме дешёвой синтетической пищи. В общем, мы с Кэт стали общаться каждый вечер. Она где-то там, а я здесь. Наши коммуникаторы умели передавать объемную картинку, и я «включал» изображение гуляющей Кати рядом с собой. А она делала точно так же. Так мы и проводили время – наполовину реально, наполовину виртуально. Наши отношения переросли из лёгкого флирта в настоящую дружбу. А может и в нечто большее, но заговорить об этом я пока не решался.

Прошёл месяц моего пребывания на Дагоне. В лаборатории я отлично вписался в коллектив и ежедневно «штопал» расстроенные позитронные мозги той или иной техники. Я получил приличное жалованье и испытал чувство гордости за самого себя. Наконец-то получилось добиться чего-то стоящего. Отметить бы, но как оказалось – не с кем.