Высшая раса

– Двое раненых, – добавил один из них тоном ниже.

– Хорошо, – кивнул штандартенфюрер. – А у янки?

После доклада командиров штурмовых групп стало ясно, что убитых американцев около пятидесяти и еще более шестисот человек захвачено в плен. Победителям досталось почти два десятка танков «Шерман», несколько бронетранспортеров и большое количество автомобилей.

– Всех согнать в одно здание, – холодно велел штандартенфюрер. – Человеческий материал нам еще пригодится. Да, и еще, – он взял паузу и посмотрел вверх.

 – Снимите эту портянку, что болтается на флагштоке…

Джонни Сигал, рядовой американской армии, очнулся от ударов по щекам. Открыв глаза, он решил, что попал в кошмарный сон. Над ним склонилась фигура в серой, хорошо знакомой форме.

Ее Джонни за год в Европе видел не раз и намертво запомнил, что тот, кто носит ее, – беспощадный враг.

– Быстро, – сказал мужчина в эсэсовском мундире, слегка коверкая английскую речь. – Быстро!

Джонни, еще недавно стоявший на часах, продолжал тупо таращиться на человека в сером.

Тот, решив не тратить слов, попросту пнул американца по коленке. Сигал взвыл от боли, вскочил, и тут ему под ребра уперся ствол оружия.

Скосив глаза, рядовой увидел штурмовую винтовку знакомого образца, и ее вид и осязаемая материальность стали последним доводом в пользу того, что происходящее вокруг – не сон.

Понукаемый конвоиром, Джонни двинулся через плац. Затылок немилосердно ломило, и он никак не мог сосредоточиться, чтобы попытаться понять – что же все-таки случилось?

Ворота были распахнуты.

По территории базы деловито шагали эсэсовцы, и не измученные и подавленные, какими их привыкли видеть в последние месяцы войны, а сильные, уверенные в себе и чисто выбритые.

Один из офицеров что-то делал около флагштока. Когда медленно, рывками, к небу поползло черное знамя с алой свастикой, Джонни понял, что случилось. Он просто сошел с ума – и это все объясняло…

С диким хохотом он повалился на землю, царапая ее скрюченными пальцами.

Затем развернулся на спину и принялся смеяться, не слыша окриков конвоира. Эсэсовец поступил с безумцем так, как положено по законам рейха. Рявкнула штурмовая винтовка, и уроженец Оклахомы застыл в нелепой позе, уставившись в небо остекленевшими глазами. На лице его замерла радостная улыбка.

– Сам сделал его падалью, сам и убирай, – равнодушно приказал проходивший мимо оберштурмфюрер[4 - Старший лейтенант.].

Конвоиру оставалось лишь взять под козырек.