Поколения. Лоскутный мир

Поколения. Лоскутный мир

Дмитрий Сергеевич Кружевский

Поколения #2

Мир Сферы огромен: тысячи терраблоков площадью с планету Земля. Мир Сферы необычен: здесь в причудливый конгломерат сплелись различные расы, культуры и технологии, а её необъятные просторы растворили в себе не одну волну пришельцев извне. Здесь возникали и рушились цивилизации, сюда наведывались грозные завоеватели и те, кто пытался продолжить дело её таинственных создателей.

Это чуждый мир и небольшая команда Крамова в полной мере ощутила на себе его коварность. Из команды космических путешественников и исследователей они превратились в группу чужаков, выживающих в чуждом для них мире, пытающихся приспособится к новым для себя реалиям, найти в нем свое место. Путь их далек и тернист, а на горизонте уже появляются новые враги, ибо те кто властвует над этим миром на все имеет свои планы.

Содержит нецензурную брань.

Кружевский Сергеевич

Поколения. Лоскутный мир

Поколения. Лоскутный мир.

(Искатель 6.)

Пролог

Сегодня Гарвикус был не просто пьян, а очень пьян, причем количество разнообразного алкоголя внутри него медленно, но уверенно приближалось к той самой отметке, после которой его начинало тянуть на безудержные воспоминания о бурной молодости. Завсегдатаи «Грязной Карты» знали об этой его особенности и заметив первые признаки приближающегося словоизлияния (мечтательная улыбка, мутный взгляд пытающийся разглядеть очередную жертву рассказов о героических похождениях) торопливо вспоминали о своих делах и ретировались из таверны, либо перемещались в ее самый дальний угол. В результате вокруг Гарвикуса возникал круг пустоты, а из собеседников оставался лишь стоящий за стойкой вечно невозмутимый Уркай, занятый протиркой пивной кружки не очень чистым полотенцем. Разговаривать с ним было сродни беседы с вековым крудом и Гарвикус даже в крайнем состоянии опьянения это прекрасно понимал, а посему обычно расплачивался и недовольно бурча покидал заведение, чем весьма радовал его посетителей. Правда иногда, но случалось, что в таверну забредал какой-нибудь путник из дальних поселений, или кто-то из местных нажирался до степени полного отключения инстинкта самосохранения, вот тогда у старого солдата случался самый настоящий праздник словоблудия.