Программист, который умер

Программист, который умер

Дмитрий Леонидович

Пепельный виртуал #2

Это рассказ. В рассказе есть ирония. Он о человеке, ангелах, демонах и мирах. О программисте, который после смерти кое-что понял.

Дмитрий Леонидович

Программист, который умер

Я неторопливо плыву баттерфляем.

Руки вперед, занырнуть, толчок ногами, волна упруго проходит под телом, я скольжу в воде. Гребок руками, голова над поверхностью, вдох…

– Стой! – передо мной висит голова блондинки.

Останавливаюсь. Когда впервые видишь висящую в воздухе голову без тела, это заставляет вздрогнуть.

Потом привыкаешь. Как изображение собеседника на экране, только – голова.

– Тарский, надо хвосты единорогам пышнее сделать.

Я встаю на мягкий ровный песок на дне. Поднимаю руки. В одной появляется планшет.

– И я рад тебя видеть, Михаэль.

Голова поджимает губы:

– Я не Михаэль, я Веландриэль.

Ошибся. Все ангелы для человека на одно лицо. То ли спортивная женщина, то ли худощавый парень, у всех правильные тонкие черты лица, голубые глаза и светлые волосы.

Человек на их месте попытался бы выделиться прической, татуировкой или украшениями. Ангелы – нет. Потому что им пофиг. Они бесполые.

Когда Создатель сделал людей двухполыми, ангелы возмущались: «Как же так, они как животные, это против божественной природы…». Создатель оказался прав – человек получился гораздо интереснее. Его переполняют страсти: похоть, стремление и страх выделиться из толпы, тяга к власти и желание принадлежать сильному.

И всё это кипит, бурлит, заставляет двигаться.

Я выбираю нужный проект и делаю хвосты единорогам пышнее.

Голова ангела висит над плечом и заглядывает в экран.

– И гривы тоже…

Я делаю пышнее гривы.

– Еще пышнее…

– Это будет слишком, – вяло сопротивляюсь.

– Это не моё желание, а праведниц, – ангел опять поджимает губы. – У большинства людей отвратительный вкус.

Не могу возразить. У массового потребителя, на которого ориентируется коммерческий контент в любой сфере, желания просты и незамысловаты.

Мы живем в эпоху диктатуры потребителей.

Ангел удовлетворен поправками и исчезает.

Я задумываюсь – плыть дальше, или вернуться в офис, в привычную обстановку, к работе?

– Тарский!! – ревет чей-то голос, и меня выдергивает из уютной лагуны.

* * *

Когда перед глазами проясняется, я вижу перед собой Петра. Он не ангел, он человек. Широкоплечий, с изможденным лицом и толстыми жилистыми запястьями.