Порох и соль

Но, все же, так поступали все шкиперы, не разрешая мареманнам полностью уходить на зимние квартиры и одобряя лишь пьянку, кувыркания в борделях и всякую мелочь. Если мар-ярл вызвал Хорне, то ждать впереди похода. И не сказать, что он радовал. Стар, наверное, начал становиться, хочется осенние ливни с зимней стужей переждать у очага.

Так-так-так… задумалась трость вместе с Хорне. Блоддеров хвост, стоит меньше пить, в голову лезет полная ерунда с чушью.

– Вас ожидают, – пробасили сзади, – и поскорее.

Лисс тронула Хорне за локоть и, шагнув первой, скрылась в темноте потайного хода.

Морской змей, серпент, разорвав вытянутой башкой волны, навис над судном. Купеческий пузатый хог, пять нанятых стариков с копьями, вот и вся защита. Выпуклый черный глаз зверя косил на них, готовясь нанести первый удар, скалил поблескивающие клыки. Лица моряков перекосило, и это неудивительно… От серпентов всегда разит гнилью.

Хайнрих Хорне, рассматривающий первую картину из пяти, заказанных хозяином Морской палаты, поморщился.

Серпент оказался чересчур громадным, а моряки стояли больно уж карикатурно. Ох, уж эти художники, нанимаемые за большие деньги и ни разу не видевшие моря. Что может быть хуже, чем рассказ о кем-то или о чем-то, ни разу не виденное самим? То-то, что довольно многое намного неприятнее, но порой шкипера раздражали и такие вот глупости, как мазня, заказанная для приемной хозяином, Морским ярлом вольного города Стреендам. Чего-чего, а денег ему, мар-ярлу, хватало.

«Море обжигает трусов», гласила подпись… Хотя бы в поговорке не ошибся. Хотя понимают ее далеко не все. У нее есть конец: храбреца море обжигает также, только храбрец быстрее привыкает.

Гость мар-ярла, рассматривающий живопись и морщившийся, явно не понимал.

– Море не может обжечь… – Настоящий дворянин, представившийся как «сьер Ламон» капризно дернул щекой. – Обжигает молоко, чай, это мерзкое, с пленками, какао, а не мо…

Сьер Ламон, изящный, гибкий, весь в бархате и атласе, переливающийся сапфировой крошкой пухлых накладных плеч кафтана, смотрелся среди мореного дерева и натянутых флагов погибших судов странно.

В Стреендаме моду диктовали моряки, а моряки предпочитали одеваться удобно и практично. И не выглядеть птицами-папагалами, яркими, умеющими даже повторять людские слова, но не становящиеся от этого умнее.

Вот Хорне и не удержался, глядя на красавчика, перебил:

– Я бы выкинул тебя за борт, чтобы ты поверил в это.