Тетрадь с гоблинами

 – Повеселимся. Дима, расскажи как.

– Я только про пентаграмму и свечи прочитал. Как дальше – не знаю.

Сеня не сдавался:

– Я погуглю, что нужно делать. Займись свечами.

– Мог бы сразу погуглить. Прежде чем предлагать.

– Ой!

Я защелкал зажигалкой, стараясь не обжечь пальцы.

– Тут пишут, что есть три способа призыва Сатаны, – объявил Сеня. – Первый – деревенский. Нужно выйти на перекресток с черным котом, и…

– У нас нет перекрестка, – сказал Рома.

– И деревни, – добавил я.

– И кота…

Сеня согласился.

– Вы правы. Второй способ – городской. Нужно написать объявление “Продам душу”. Своей кровью. И расклеить кругом. Тогда Сатана нас найдет.

– А есть что-то с пентаграммой? Я зря чертил, что ли?

– Есть, – Сеня поднес телефон к носу и прищурился. – Нужно встать в центр пентаграммы и несколько раз прочитать заклинание. Остальные участники должны взяться за руки. Важно правильно сформулировать желания, иначе все пойдет наперекосяк.

Над кафельной плиткой гулял вечерний ветер.

Задувал сквозь разбитые окна больницы. У подоконника стояла кушетка, на ней – продавлен человеческий силуэт. На Бьенфорд опустилась тьма.

Мое внимание привлекло нечто, что в дальнейшем изменит всю мою жизнь. Над поломанным столом, ближе к выходу, еле-еле держалась на двух гвоздях полка. На ней лежала книга… Или тетрадь? Журнал?

Я передал Роме зажигалку и подошел к столу. На нем черной краской кто-то написал: “… и каждый превратится в тень”. Начало фразы стерлось, но я не растерялся, и придумал сам: “Сначала всех нас одолеет лень…”

Я сел на корточки.

Артефакт оказался тетрадью – обычной, школьной, потрепанной, без рисунков на обложке. Если это дневник серийного убийцы или хотя бы журнал психиатра, будет занимательно.

– Что ты там нашел? – крикнул Рома.

– Пока непонятно.

– Потом руки продезинфицируй!

Я открыл тетрадь. С первой страницы на меня смотрело человекоподобное чудовище. Реалистично нарисованные карандашом клыки, выпирающие из массивной пасти, казалось, вот-вот проткнут бумагу, а взор, того и гляди, пронзит самую душу.

Была еще надпись. Я включил фонарик: “Дорхан”. И ниже – мелко: Расскажет правду.

Я перевернул страницу. На ней – другой монстр, нарисованный не менее мастерски, – более приземистый, чем первый, с широкими скулами, надломанным клыком и сединой в бороде. Бугристые лапы его держали книгу, а на левом глазу – предмет, отдаленно напоминающий монокль.

Грохид. Поделится ученостью.