Тетрадь с гоблинами

 – Иди по лестнице.

Лестница казалась более безопасным видом транспорта в морг. Но, в конце концов, моя задача – испугаться, ведь так? К смельчакам Тень не явится. Да и лифт кажется надежным[4 - Вот кому, кому он кажется надежным?!]. Чтобы не передумать, я сделал шаг и нажал на кнопку.

– Эй! – крикнул Сеня.

– Пусть едет, дурак.

Двери закрылись. Я остался один. В темноте. И меня затошнило. Лифт с места не двинулся. Я схватился за железные перила и на всякий случай проклял тетрадь. Мало того что темно, так еще и пространство замкнутое.

Я пнул стену. Не сработало. Тогда пнул с разворота, как Чак Норрис, и железный монстр тронулся. Я потер ладони.

– С лифтами только так…

Прибыв на место, мой «кэб» раздумывал, выпускать меня наружу или, может, не стоит. Никак я ему приглянулся?

– Ну все, пора выходить, брат, – сказал я. – Открывай. Приехали. Приехали, блин, олух.

Двери оставались закрытыми. Я нажал ладонями все кнопки, и единственное, что активировалось, – это режим клаустрофобии.

Почему-то зазвучала тишина. Я принялся ходить по узкой кабине лифта туда-сюда.

– Эй! Выпустите!

Я заметался, как мыш в коробке, даже забыл о существовании мягкого знака. По шее стекали капли пота. Я замурован. В кармане вибрировало, и нет, это был не телефон. Вибрировала (а может, мне показалось?) тетрадь. Я достал ее и посветил на страницу, где ехидный Лехорг предлагал призвать Тень. Реалистичность этого монстра показалась мне излишней, несвоевременной.

– Отвали, – сказал я.

Луч фонарика метался по стенам. Казалось, здесь снова стоит кушетка. На ней, накрытое желтой простыней, вытянулось окоченевшее тело. Два санитара везут его вниз, переговариваясь и перешучиваясь.

Я взял себя в руки. Призраков и демонов не существует. Даже если я практически слышу их шепот. Я взрослый, чтобы бояться подобных вещей. Эта мысль – “я взрослый” – успокоила. Глубокий вдох – и двери открылись. Хорошо. Это хороший знак. Теперь надо… что, бежать? Или медленно, ощупывая пространство, идти вперед?

Я выскочил, налетев на столик медсестры.

С него посыпались склянки, шприцы и какие-то железяки. Грохот ударил в грудь, страх проник глубоко в меня и застрял по соседству с сердцем.

Паранойя твердила, что я тут не один, что в темноте кто-то есть. Нет, не здесь, не в морге. В темноте вообще. И желательно бы с этим кем-то не связываться.

Одна мысль наслаивалась на другую. Тьма вокруг меня шевелилась – рыскала, охотилась.