Барракуда

Она знала, что будет дальше и не хотела продолжения…

…Отец, в трусах и полинявшей футболке, с дикими глазами, с какими-то своими приятелями сидит на кухне… В квартире пусто, неуютно… Инга с сестрой, конечно, пытались наводить порядок, как учила их мама, но сейчас в квартире грязно и мерзко пахнет куревом… С кухни доносятся пьяные голоса… Младшая сестренка свернулась на половичке под кроватью калачиком и, положив под голову потрепанного плюшевого зайца, уснула…. Инга лежит на спине и слушает, как матерятся пьяные собутыльники отца, как он сам орет на них… Потом они дерутся… Бьется посуда, что-то с грохотом падает… Звенит мерзко упавшая на пол кастрюля… Инга плачет… И так ей хочется сейчас, чтобы произошло чудо и появилась мама – улыбающаяся, красивая, в любимом своем зеленом платье… И папа снова стал прежним – веселым, сильным, любящим… Но мамы нет… И платья зеленого нет – маму похоронили в этом красивом платье с кружевным воротничком… Инга прислушалась… Драка закончилась, с кухни доносится пьяное бормотание и страшно воняет табаком… Завтра у Инги день рождения – ей уже десять лет… Юбилей – она знала, что значит это слово.

Первый юбилей в её жизни. Но она крепко знала, что поздравит её только учительница в школе и тренер детской хоккейной команды, в которую Ингу привели еще в шесть лет папа и живая еще мама… Инга закрывает глаза и засыпает…

Просыпается она от ощущения ужаса. Она еще не поняла, что произошло, но ужас сковал все тело и ей трудно дышать. Инга быстро выбралась из-под кровати, осмотрелась.

Пьяный отец спит на полу, раскинув руки. Тишина. Она прошла на цыпочках на кухню. Никого. Тихо и темно. Гадко пахнет куревом, водкой и селедкой. Почему-то нигде нет сестренки и Инга пугается еще сильнее… Возвращается в комнату… Зовет сестру… Тишина…

Она нашла сестру только утром. В маленькой кладовке. На лице сестренки страшно чернела запекшаяся кровь, темные волосы сосульками прилипли к лицу. В холодной руке сестра сжимала кусок хлеба…

Инга до сих пор не знает, что случилось той ночью…

Но она хорошо, ясно помнит, как ужас сковал все её тело.

И как на смену ужасу пришел какой-то горячий, затмевающий разум, гнев. Она, плохо соображая, что делает, стремительно пошла на кухню, взяла нож с грязной, склизкой пластмассовой ручкой и так же стремительно подошла к храпящему отцу…

И это смутное ощущение удивления, что нож почти без сопротивления вошел в шею отца, мягко и легко. Как захрипел отец, как брызнула на грязный пол кровь.