Саппалит

Но с него и взятки гладки, что бы это не означало.

– Новое место? Ты имеешь ввиду…

– Да. Новое место, – отрезал отец.

– Мы уже везде были. Куда теперь?

Отец закипал. Он не любил вопросов. Особенно тех, на которые у него не имелось ответов.

– Если понадобится, переплывем океан.

– Проще сразу…

– Можешь делать все, что вздумается.

Но именно этого мне было не дано. Спорить с отцом – себе дороже.

Аули помогла надеть рюкзак. На треть его наполняли книги и мои рисунки. Остальное – найденный стафф: мотки ленты, тюбики с каким-то клеем, три упаковки зажигалок, половина из которых вряд ли окажется рабочей, ножи, много соли и специй, восемь кусков мыла, новая, пахнущая пылью, но все же не ношенная одежда и много чего еще.

Сахара, увы, не осталось. И такие рюкзаки были у каждого из нас. Помимо этого, ребята покрепче катили набитые прочим стаффом сумки на тележках, колеса которых то и дело увязали в песке. Скоро придет и моя очередь. Мы оставляли очередной город, из которого, кажется, вывезли уже больше, чем могли.

Отец подозвал меня скупым жестом.

– Нам придется уйти. Даже если джанат пройдет стороной.

– Какой в этом смысл?

Он на мгновение задумался. Может, переваривал значение моих слов. Я говорю не так, как остальные. Все благодаря книгам. Молодые зачастую не понимают меня. Старшие давят на них, обучают выживанию. Чтение не является для них необходимым навыком. Я – вроде занзайки или как там правильно? Мне надоело выживать. Я хочу жить. И найти Саппалит.

– В этом городе почти ничего не осталось. Племя растет. Нам нужно куда-то двигаться. Скоро и Аули станет матерью.

Я посмотрел вдаль. Красный полукруг солнца глядел мне в ответ. Уже сейчас было душно. Чуть позже мы будем изнывать от жары, вынужденные мокнуть в своих костюмах, спасаясь от ожогов. Лишь наши лица смогли привыкнуть к постоянному нахождению на солнце.

– Если она не захочет? – спросил я скорее утвердительно.

Отец пронзил меня взглядом. Уж точно не женщинам решать, чего хотеть, даже если речь идет о них самих.

– Это не обсуждается.

Воздух заполнил мои легкие до отказа.

– А если я не захочу?

С грудным ревом отец схватил меня за ворот, дернул в сторону и подсек ноги. Я повалился на пыльную дорогу, закашлялся. Отец продолжал держать меня. Склонился и рычал. Вместе с бранью на мое лицо попали капли слюны. Он бы мог убить меня. Его бы не остановило кровное родство. Однако на моей стороне оказалась сама жизнь.