Из варяг в греки. Олег

Любор этого христианина презирал, и обижался на отца, что тот хочет принять чужую веру. Варун же затаил злобу на Любора. Всех свела с ума Янка красноволосая, древлянка зеленоокая.

Прошла зима. Прошлись по Стоянищу степняки, война и голод. Впервые в бою побывал княжий сын Любор. Защищал свою землю. Впервые отведал он грибного зелья северных берсерков – дар Янки. От того зелья становился человек сильным, что медведь, видит духов и слышит на сто вёрст. А где уж было знать ему, что с этого началась его беда!

И вот летом Любор, Витко и Горазд всё же отправились в Киев.

Никто больше не пошёл с княжичем. Только в тайне следом за ними вышел грозный Варун. А много стрел готовил он для Любора.

В Киевском рабстве нашли они угнанных невест. Да уж не вернуть… одна дорога троим друзьям – на Царьград.

Аскольд и Дир собрали тьму воев, и набег был страшный.

Сперва пожгли ромеи греческим огнём много кораблей варяжских и славянских. Второй штурм отразили каменные стены христианской твердыни. Не вышло взять Царьград.

Тогда стали варяги грабить окрестные деревни и села. Некому было защитить простой люд – император в тот год уехал далеко, с войском громить болгар. Много повидали зверства три друга, ясно стало им, на что способны викинги, и что зовут они славой. Насилие и кровь.

Раз во время грабежа местного храма, Витко вступился за монахиню против варяжских насильников. Викинги были оскорблены, вызвали его на бой. И был ими Витко убит. А ещё раньше у стен Царьграда нашёл смерть богатырь Горазд.

Теперь в сражениях искал смерти и Любор. Отданный во власть грибного зелья, терял он разум и в редкие мгновения ясности, падал в отчаяние.

И вот при осаде нашла его стрела. Но не греческой была эта стрела. Варун пустил ее в спину родичу – не простил кузнец ему Янки.

Умирая, Любор выбрался из гущи боя, конь унёс его в неведомую сторону. Он оказался в греческой деревне. Варяги ограбили и выжгли её, и крестьяне хлебнули много горя от чужаков. Гречанка Олимпиада нашла Любора без чувств.

Он свалился с коня и лежал в поле. Она держала над ним нож, но не смогла убить. Спрятала его в скотном сарае, где только её дочь, маленькая Юлия, заботилась о пришлом варваре.

Долгие дни Любор плыл по реке видений на границе жизни и смерти. Олимпиада же ходила по границе другой – меж ненавистью к тем, кто убил её мужа и состраданием, заповедью прощать врагам своим. Слабый после болезни, точно ребёнок, был Любор, и маленькая Юлия привязалась к нему.