Дети апокалипсиса

И будь я проклят, если на водительском месте не сидит скорчившаяся почерневшая фигура! Или это игра теней? Надеюсь…

Машин на дороге нет, по крайней мере – на ходу. А вот вдоль обочин, на газоне, тротуаре, бамперами в стенах и витринах – хоть отбавляй. Распахнутые двери, вывороченные тряпки, сработавшие подушки безопасности, крошево битого стекла…

Что тут, черт побери, случилось?!

Вновь, захлебываясь, пророкотал автомат. В небо, где-то в районе отдела полиции, ушла длинная очередь трассеров. Да что там творится? Развлекаются? Подают сигналы о помощи? Для этого есть телефоны, рации, ракетницы, сигнальные дымы, в конце-то концов!

Быстро приближаясь, донесся рев автомобильного движка.

Из-за поворота с жутким заносом, вылетел красный пижонский спорткар. Сверкающий серебром мустанг на радиаторе, затонированные в ноль стекла. Гремящая на сотню децибел музыка рвет тишину, раскаленные шины пятнают асфальт. Пара секунд, и машина скрылась за перекрестком, бортанув на прощанье завалившийся на обочину микроавтобус.

Резвится золотая молодежь? Да откуда ей взяться в рабочих окраинах Москвы?

Оторванное зеркало еще кувыркалось на дороге, как мое внимание привлекла новая картина. В поле зрения появился ребенок. Чумазая девочка лет пяти, одетая лишь в грязную майку и с замурзанной мягкой игрушкой в руках. Босые, сбитые в кровь ноги мелко семенили по плитке. Беззвучно шевелящиеся губы успокаивающе убалтывали плюшевого зайца.

Я окаменел. Такого просто не может и не имеет права быть! Никогда и ни под каким предлогом! Это же современная столица, а не Сайгон времен американской оккупации.

Побелевшие от напряжения пальцы с силой вцепились в бортик балкона.

Из разгромленной витрины «Пятерочки» выглянуло чье-то лицо. Осмотревшись, наблюдатель дал отмашку куда-то вовнутрь зала, и из магазина рванулаcь цепочка подростков с набитыми до краев тележками. Сверкали яркими красками узнаваемые упаковки – чипсы, шоколадки, толстые пузыри газировки и матовые бутыли с пивом.

С трудом отпустив перила балкона, я пару раз с хрустом сжал кулаки, избавляясь от судороги и возвращая пальцам чувствительность.

Больно… Отрезвляюще…

Шум на улице вновь заставил перевести взгляд.

Суетящиеся внизу ребята действовали на удивление слаженно.

Боковое охранение из парней постарше. На вид – чуть младше меня, лет четырнадцать-пятнадцать. Однотипно одеты в свободные спортивные костюмы. На шеях и запястьях – густое месиво из сверкающих золотом цепочек.