Рожден быть опасным

Кто бы знал, как мне надоело убегать, убивать и скрываться – три действия, выученные мной наизусть. В этом я стал профессионалом. Я ощущал себя одиноким. Я был братом всем людям, что окружали меня на улице, но они не были готовы признать меня братом. Они видели во мне чужака. Вернее, они во мне никого не видели, пока по мне не начинали стрелять.

Мне хватило двадцати секунд, чтобы задавить в себе гнездо паразитов саможалости и наполниться ненавистью к окружающему миру, в котором мне безвыходно приходилось жить.

Я прислонился лбом к холодной древесине двери, чтобы охладить голову и набраться решимости. До моего логова оставалось еще, как минимум, три километра, разложенных в извилистых улочках, и эти три километра мне нужно было преодолеть, не привлекая к себе внимания.

Я рванул на себя дверь и столкнулся взглядом с дулом автомата. Тут же мне в голову выпустили очередь, от которой я лишь чудом увернулся. Очередь разметала в щепу дверь за моей спиной. Я ухватил человека, стрелявшего в меня, за руку и сломал ее, просто, как лучинку для растопки камина, после чего от пояса раскромсал его живот из «Игла».

Неизвестный, целившийся в меня, был из вольных охотников, которых подключала Служба Безопасности Земли для поимки особо опасных преступников. Она обещала за голову разыскиваемого крупную сумму, и контракт выполнялся в укороченные сроки.

За восемь месяцев бегства этот охотник на моем счету был тринадцатым.

Несчастливое число.

Оставив неподвижное тело возле парадной, я спрятал «Шмель» под пальто и неспешно двинулся к площади Конституции, стараясь слиться с толпой.

Люди, окружавшие меня, не обращали на меня внимания. Они не знали, что минуту назад я убил одного из них. Они обтекали меня. Они не ожидали от меня смерти. А любого из них я мог в эту же минуту укокошить. Я мог перечеркнуть их жизнь раз и навсегда. Я презирал их за то, что они боялись таких, как я. За то, что такому, как я, они были готовы в одну секунду выписать билет в ад в один конец. За то, что они не считали меня человеком.

Я не считал их достойными жить!

Глава вторая

Жизнь – явление эпизодическое и не дает солдату никаких опорных временных вех, на которые можно было бы рассчитывать, планируя ее.

    Джо Холдеман. 11 тезисов военнослужащего Холдемана

Мое логово располагалось в старых заброшенных доках. Когда-то эти доки в левобережном порту принадлежали крупной торгово-промышленной корпорации, которая два года назад обанкротилась.