Выбор жанра

Между елок на дорожке из тумана вылепилась фигура, широкоплечая и полная, которая при приближении оказалась старинным другом Гарри, Олдо Бланком.

– Привет, Гарри!

– Привет, Олдо! – вяло поздоровался Гарри, поднимая в знак приветствия бутылку с пивом. – Пиво будешь?

– Да, не отказался бы от бутылочки, – сказал Олдо, плюхнувшись в соседнее плетеное кресло и водрузив ноги, обутые в кожаные ботинки «Гриффитс», на перила веранды.

– Марта, пива! – крикнул Гарри, вскрывая свою бутылку о край стола. – Ты не знаешь, откуда туман?

– Так леса горят, – отозвался Олдо.

 – Около Джанкшен-Сити торфяники полыхают.

– То-то гарью тянет.

Из дома вынырнула Марта с бутылкой «Будвайзера» и хлопнула ее на стол, сверкая раздраженно глазами.

– Слушай, я видел сейчас на углу тридцать седьмой твоего Рема, – сообщил Олдо, вскрывая пиво и делая первый глоток. – Так он, по-моему, обшаренный в никакое, и рожа в крови, словно с бутылочным крошевом целовался …

– Опять ты мыло смотришь? Щелкни канал, – потребовал шипящий женский голос.

ЩЁЛК

Кафе «У Фонтана», выплеснувшее столики на улицу, находилось в тени четырех раскидистых каштанов, сбрасывающих свои рогатые плоды, похожие на гранаты, на посетителей и мирно выгуливающий воскресный летний день люд. У кафе журчал, разбрасывая вокруг капли, фонтан, выстроенный в виде цветочной кадки, из которой гейзером били струи, распадающиеся в метре от источника цветочными лепестками. На гранитном поребрике, ограждавшем фонтан, сидел высокий бородатый мужчина с мутными от алкоголя глазами, с растрескавшимися в белках капиллярами, грязными, до плеч, черными патлами волос, сдобренными перхотью, и потным лицом.

Его звали Алексей, и был он одет в потертую джинсу. На плече висела черная в два отделения сумка со сломанными молниями. Алексей цедил из бокала пиво и слушал, как в голове бродит опьянение. Места за столиком ему не хватило, и он примытарился у фонтана, игнорируя взгляды, полные презрения, которыми одаривали его люди за столиками.

На площади перед фонтаном появился лысый мужчина пятидесяти лет в поношенной голубой форме дорожно-патрульной службы и, остановившись на пятачке между столиками, взревел:

– Мужики, чей «Мерс» всю проезжую часть перегородил?

– Ну, мой, – сказал мужик, не поднимаясь из-за столика и не поворачивая головы к ДПСнику.

Мужику на вид можно было дать лет двадцать пять. Он был выбрит налысо и сидел в компании трех девиц за вторым столиком от фонтана.

– Убери тачку.