Звезда

Прогуливаясь между людей, хан встретился взглядом с Молге и слегка повернул голову к своей ставке на горе – там сейчас не было никого. Молодая женщина поняла намерения хозяина и ей стало тоскливо, но вида не подала, а только загадочно на него посмотрела. Этот взгляд для Мунака был просто – погибель и он стал делать какие-то странные движения, но взял себя в руки и медленно пошёл к ставке в сопровождении охраны. Барс на цепи, с нетерпением, ждал его, вглядываясь в ночь… Молге сказала Кызле, что у неё кружится голова от кобыльего молока и ей лучше прилечь в шатре возле ставки.

Взяв мяса со стола для барса, медленно пошла на огни ханских покоев. Сауле проводила её недобрым взглядом из под бровей – что она могла сделать со своим возрастом… слезы обожгли её сердце в который раз… короткий век у женщин даже богатых, но всё равно надо думать о счастье Кызле и надо заставить её отца сыграть свадьбу к холодам.

В прошлый приход каравана Лю, с ней заговорил на её родном языке молодой красивый торговец – он не был похож на торговца, а речь была грамотной и без мусорных слов.

Она долго выбирала разноцветные шёлковые ленты, и они успели поговорить. Рядом стояла Сауле, но их язык она не понимала и только бросала злые взгляды. Парня звали Го-Хор и он спросил, не скучает ли она по родным и подругам? Молге ответила, что её убьют дома по обычаю тангутов – она замаралась в плену. Го-Хор же сказал, что сделав подношение деньгами в храме Буды, её могут простить и он бы взял её второй женой… думай и готовься, а с приходом каравана в следующий раз дашь знать: он купит лошадей… Четыре года назад её захватили в плен кючани, когда она в сопровождении двух слуг возвращалось с прогулки по песчаным барханам: слуг закололи пиками, а её в шерстяном мешке несколько дней везли, посадив на лошадь, и продали купцу Лю. Купец оценил красоту и свежесть девушки, и дал за неё большую плату, двумя кусками серебра. Через два новолуния привёз её на продажу Мунаку и тот не торгуясь, заплатил купцу золотой чашей, в своё время найденной в развалинах забытого города. Перед ханом предстала в простой накидке чистая, причёсанная девочка-подросток без всяких украшений – дитя природы. Две женщины, осмотревшие её перед показом хану, сказали: «Она чище утренней росы, а дыхание приятней воздуха весенней степи». Её отец служил средним чиновником у провинциального главы, денег на её поиски у него не было, да и для неё было лучше не возвращаться: законы тангутов суровы.