Пасынки чудес

Складывался как домик, построенный детьми из щепок. Взамен белоснежных стен и тонких башенок теперь осталась груда серых камней. Больше не святое место, а могила жрецов и служек Огль. Последняя милость? Наказание за верность? Фатх отвернулся, пряча слёзы, и пошёл дальше.

Не зря его нарекли Танцующий-всю-ночь. Молодым он отплясывал перед жертвенником и сутки, и двое подряд. Годы шли, силы покидали Фатха. Неделю назад он с трудом ходил в Нижний храм на вечернюю службу. Не досидев до конца, засыпал, и кто-то из жрецов отводил его домой.

А теперь, ноги сами несли, не зная усталости. Огонь у сердца давал силы, питал старое тело, возвращая молодость. Фатх прошагал всю ночь и чувствовал себя полным сил юношей.

На третий день жрец вошёл в Ахшгафрат. Город, раскалённый полуденным солнцем, казалось, вымер. Пустые улицы, тишина, даже собаки лежали в тени, игнорируя чужака. Фатх нашёл караван-сарай и долго барабанил в дверь.

– Ну? – отворил ему заспанный толстяк и с подозрением уставился на сухого старикашку в пыльном халате.

– Комнату. Воды, чтобы умыться. Еды. – голос жреца, привыкшего повелевать, мигом вразумил хозяина караван-сарая.

– Желаете баню? Недавно пристроили, отделана копским мрамором. Может быть, комнату в подвале? Там прохладнее, мой господин. Могу предложить зелень, жареного барашка, свежие лепёшки. Если хотите заказать что-то еще, надо будет подождать.

Жрец согласился и на баню, и на барашка, и на подвал. Что толку беречь деньги? Сейчас их достаточно, а потом он что-нибудь придумает.

Уже ночью Фатх, расплатившись за гостеприимство, покинул караван-сарай. С наступлением вечерних сумерек Ахшгафрат ожил. Степенно двигались по улицам водоносы, громко выкрикивая призывы. Спешили по своим делам служанки и рабыни. Открывались лавки и мастерские. Потолкавшись на Ночном Базаре и купив у рябого торговца бурдюк для воды, жрец направился в порт.

Возле длинного каменного причала стояли корабли. Узкие, хищные, с днищами обшитыми шкурами песчаных червей. Только они могли пересечь барханы Песчаного моря.

И Фатху нужно было найти место на одном из них.

Он прогулялся по пирсу, разглядывая команды и капитанов. Самый громкий из них, рыжий детина с клетчатым платком на шее, чем-то сразу глянулся жрецу. Остановившись напротив, он принялся разглядывать корабль и кормчего.

– Эй ты! – Рыжий шагнул Фатху наперерез, – Шпионишь? Голову тебе оторвать?

Здоровяк взмахнул рукой, и жрец увидел на запястье татуировку – знак Огль, вписанный в круг.