Копейщик

Копейщик

Дмитрий Яковлевич Парсиев

В Ниферии нет ни нефти, ни газа, но зато, как положено, есть бесконечные войны за скудные ресурсы. Впрочем, там еще в ходу нифрил, этакий камешек с волшебными свойствами, пользуемый за место денег. Ну, как волшебный? Родовитые люди, да которые в моговой академии отучились, те, конечно, так и скажут: «сила нифрила»! А вот если какой крестьянин попадется, тот скорее всего покривится и пояснит: «нифрильная копеечка в хозяйстве – подспорье, а так нифрил, он только морок плодит».

Ну а Ваське нашему, крестьянскому сыну, не до рассуждений. Он сам-то едва овладел силой зверя-первопредка, а уже задача! Как бы сбежать от военной службы… Ну, от судьбы-то не убежишь. Хотя, побегать, конечно, придется… и подраться… и еще много чего…

Деточка, тебе пора просыпаться.

Мама.

Глава 1. Сон во сне.

Васька спал и опять видел тот же сон, когда услыхал из его глубин, как хлопнула в избе входная дверь. Просыпаться ему не хотелось, и Васька решил выглянуть из сна только одним глазом так, как наверно можно было бы выглянуть со дна глубокого колодца.

Спал он на печи вместе с младшей сестрой, откуда хорошо виден красный угол и висящая на нитке обережная копейка. Он приоткрыл один глаз и направил его в щелку между неплотно сдвинутыми печными занавесками. Каменная монета светила отчетливым зеленоватым светом. «До рассвета далеко еще», – понял Васька, и подумал, что это скорее всего отец вышел из дома проверить, все ли в порядке со скотиной и сейчас снова ляжет, а тогда значит, и подыматься пока рано.

Васька прислушался к своим ощущениям и почувствовал приятное тепло от печи под левым боком и то, что правый бок у него озяб. Он перевел свое разведывательное око на спящую рядом сестренку. В беспокойном сне та опять стянула на себя старый овечий полушубок, которым они укрывались вместе. Васька осторожно, чтоб не разбудить малявку, потянул на себя край полушубка. Оказавшись укрытым, и убедившись, что сестренка не проснулась, он вздохнул и снова запечатал окно в явный мир.

Образы сна тут же начали наплывать, и он опять обнаружил себя в ночном заснеженном березовом лесу, хорошо известном ему по этому повторяющемуся сну. Лес был такой унылый, что даже костер, перед которым он сидел, только усиливал ощущение окружающего мрака. В одной руке у Васьки была кружка, сделанная непонятно из какой древесины. А может и не из древесины вовсе, потому что отражала свет костра так, как никакая деревяшка не отражает.