Кремлевские сказы

Тут случилась заваруха при дворе – царя бояре выперли, ну и народ буквально на руках занес на трон Бориса, в надежде на то, что уж он-то облегчит жизнь простолюдинов и замирит Кавказ – там одна маленькая, но гордая республика как раз объявила о своей независимости.

Никто горцам был не указ: ни новый царь Борис, ни армия его, ни полиция с тайной стражей. Горцы вольготно чувствовали себя на просторах Руси-матушки – грабили купцов, а то и вообще накладывали лапу на целые мануфактуры, города и веси и тянули с них деньги.

Благо всегда находились и находятся россияне, готовые за зеленый рубль продать не только золотой прииск, но и мать родную. Да и горцев все боялись, ибо у тех разговор был короткий: чуть что не по ним – секир-башка в лучшем случае, а в худшем – угонят в рабство, и будешь кирпичи класть до морковкиного заговенья.

А армия пребывала в таком состоянии, что ее саму надо было в чувство приводить. Сидит в штабе какой-нибудь полковник, а на складах – его кум. Полковник за мзду бумаги выправляет, а горцы со склада оружие получают, которым наших же солдатушек, бравых ребятушек завтра убивают.

А командование знай себе перед народом приплясывает: «Да мы их одним левым флангом, да что там – одним полком за два дня к ногтю прижмем».

Да вот только наши потери исчислялись полками, а горстке горцев ничего не делалось.

* * *

С началом царствования Бориса приободрилось не только население, но и вельможное жулье, кинувшееся растаскивать собственность империи – заводы, газеты, пароходы.

У этих-то свой резон был: дескать, этому царю налей стакан, спой панегирик, дай денег дочке с зятем и тащи, что плохо лежит. Абрам Борисович Борзовский так и сказал в тесном кругу:

– Господа, наше время пришло. Народ думает, что Борис – это Робин Гуд. Пусть думает. Только наша задача – выстроить схему так, чтобы у бедных отнимали, а богатым раздавали…

Так все и вышло. Дорвавшийся до трона Борис мотался по заграницам, охотам, бильярдным и баням, а жулики-вельможи страну растаскивали. Как мусор по весне из-под снега, на свет божий повылезло множество молодых людей со взором горящим.

Горел он оттого, что можно стало что-то отжать у народа. Мальчики эти были главным образом дети, любовники/любовницы, родня и приятели по сауне старой номенклатуры.

Приходит такой дрищ в имущественный приказ, а там сидит его коллега по похабному ночному клубу.

– Привет, милый. Я слышал, завод космических аппаратов приватизируется. Можно поучаствовать? Хочу двигать космос.