Гроза Византии

 – А я думал, что и в самом деле горе уже постигло тебя…

– А разве любовь – горе?

– Да, дитя…

– Я думала, что – счастье…

– Для кого как… Для очень немногих на земле это, может быть, и счастье, только такое смутное, неясное, тревожное счастье, что, пожалуй, горе для человека – лучший удел, если сравнишь их; для остальных же любовь – горе, тяжелое, страшное горе…

– Вот как!

– Это верно… Видишь, я стар, долго, долго живу я на свете и твердо знаю это…

– Ты любил?

– Да, и меня постигло это горе… Оно неизбежно для всех…

– Но ты говорил, что был счастлив с твоей женой.

– Ты права… Мать твоего отца дала мне счастье, какое только возможно на земле, но это-то счастье и было вместе с тем горем…

– Я не понимаю тебя!

– Поймешь сейчас: я боялся потерять это счастье и мучился, а когда потерял мою жену, то, вот, прошло уже тому много лет, я не знаю счастья, а терплю только одни муки…

– Она умерла?

– Да, с тоски по свободе и с горя, что жена ее сына убила себя сама… я до сих пор вижу страшную рану на ее горле…

– Убила? Зачем?

– Ты хочешь знать, дитя? Так я скажу.

Она любила нас и решилась скорее умереть, чем расстаться с нами… Хочешь я расскажу тебе все… теперь ты выросла и должна знать, как ты попала сюда… Мне уже не долго жить на свете, и я должен, наконец, рассказать тебе все… Ты будешь слушать?

– Да, дед… Ты много раз обещал мне поведать это, но как я тебя ни просила, ты никогда не был со мной откровенен… отчего это?

– Не приходило время еще?

– А теперь пришло?

Старик задумался.

– Не знаю, что и сказать тебе, как ответить на этот вопрос… Чувствую, что оно не пришло – это время, но тут же чувствую, как какие-то мрачные предчувствия так, вот, и одолевают меня… Откуда это? Почему? Не знаю сам, но чувствую…

– Что же ты чувствуешь, Лука?

– Многое, ох, многое, дитя.

– Тобой недоволен курополат…

– Нет, этого нет!.. А, вот, чувствую я, что жить мне недолго, ох, недолго остается.

Ирина вскочила и с трепетным страхом смотрела на старика.

– Дед, дед! Что ты говоришь! Опомнись, – лепетала она.

– Что, дитя, чего ты так испугалась?..

– Ты сказал про смерть и так сказал, что и я поверила… ты сказал это совсем по особенному, в твоих словах была страшная уверенность…

– Что делать?.. Этот конец неизбежен для всех живущих…

– А как же я?..

– За тебя-то мне и страшно!..