Наткин мир

Наткин мир

До Тревожная

Размеренной семейной жизни праведного фермера приходит конец – за обедом старшая дочь признается, что спуталась с незнакомцем и скоро станет мамой. Семья отрекается от грешницы, единственной ее поддержкой остается младшая сестра. Но пока живот будущей мамы растет, ад, которым с детства пугали дочерей, становится реальностью.

До Тревожная

Наткин мир

Все началось со странного разговора за обедом, который Натка повела сама с собой, не обращая внимания на ошалевших от услышанного родителей:

– Я ему сказала, что папка у меня строгий, но он ответил, что тоже папкой скоро станет, а я мамой– говоря это, Натка укладывала в утрамбованное гнездо из мятой картошки зерна кукурузы.

Кучковала все на своей тарелке, счищала с краев, укрепляла центр.

– Я и пошла за ним, а он в сторону полей меня повел. А там в одном месте пшеница уже мятая, мягкая. Мы с ним и улеглись.

Я перестала жевать, от услышанного тут же загорелись щеки, искоса взглянула на отца.

Его лицо побагровело, глаза налились, как у быка, кулак с вилкой сжался. Рядом с ним, как раз напротив Натки, неподвижной тенью сидела мать. Ее лицо как всегда бледно и безучастно. Она умеет быть не при чем. Не знаю, что творится у нее внутри, когда злится отец, но обычно ее серые глаза замирают в одной точке, а уголки губ слегка приподнимаются, будто все, что от нее требуется – казаться единственным островком благодушия в разразившейся семейной буре.

– Я улеглась, а он сверху, и давай-давай меня в землю вдавливать, – под эти слова Натка начала стучать вилкой по собранной в кучу картошке.

Капля пюре отлетела на сжатый отцовский кулак и, будто ошпаренный ей, он сжался еще сильнее и громыхнул по столу:

– Вон пошла! Чтобы я тебя не видел!

Натка от окрика вздрогнула, но не смутилась. Поднялась, пожала плечами, наклонилась поцеловать мать, чтобы по обыкновению поблагодарить за обед, но та, даже не обернувшись, выставила перед собой руку, остановила.

Я осталась за столом молчаливым истуканом, безвинная и виноватая за компанию.

Больше, конечно, виноватая. Набедила одна – там и второй до греха недалеко. И до того, как мне указали бы на это, я вскочила с места и убежала вслед за Наткой.

Позади громыхнуло отцовское «распоясались», но это было ничто по сравнению с тем, что обрушится на сестру, если ее безумная для нашей семьи история окажется правдой.

Зареванная Натка лежала на кровати и обмахивалась подолом платья.