Те, что придут

Если я правильно понял, о чем говорили яйцеголовые из вашего «Анэнербе», когда впервые здесь осматривались, то этот каменный кошмар начали возводить еще во времена римской оккупации, незадолго до того как мы им тогда вставили в Тевтобургском лесу. Возвели саму крепость и тогда же начали копать под ней первые ходы. А во времена Средневековья, как видишь, вырыли целый муравейник. На поверхности-то мало что осталось, ты сам видел, – Оберхайзер кивнул, действительно от наземной части древней крепости практически ничего не сохранилось, жалкие остатки некогда величественных башен сейчас торчали из земли, словно чьи-то гнилые, полуразрушенные зубы, – А вот подземный лабиринт время практически не затронуло.

Он настолько обширный, что после почти двух лет непрерывных исследований осмотрели не больше четверти всех помещений, к тому же практически каждую неделю обнаруживается какой-нибудь новый лаз. И новые помещения, причем такие, куда нога человека не ступала на протяжении столетий. И ты думаешь, наш куровод мог пропустить столь лакомый кусочек?

Оберхайзер только фыркнул.

Штосс, тем временем, уже зашагал куда-то в бледную полумглу каменного коридора. Оберхайзер молча последовал за ним – их сапоги глухо стучали по влажному от сырости полу, подобно аритмичному пульсу некоего подземного чудовища.

– Что же касается твоего первого вопроса, зачем такая секретность, – на ходу продолжил Штосс, – А ты дело то, хоть читал?

Оберхайзер еще раз фыркнул, на этот раз даже и не пытаясь скрыть пренебрежение.

Он, вообще-то, был сейчас здесь, дышал этим затхлым подземным воздухом только потому, что Штосс и его подручные не смогли самостоятельно разобраться с проблемой.

– Я здесь именно потому, что его плохо читал ты и твоя банда, – он взглянул на Штосса, но тот, похоже, ничуть не выглядел обиженным, – Не смогли самостоятельно справиться с такой ерундой, как расколоть какого-то недоделанного янки. С делом я знаком лучше, чем ты можешь себе представить. Именно поэтому и не понимаю, что же в нем такого особенного и секретного.

На самом деле, он, конечно, знал, причем, действительно, знал намного больше Штосса, впрочем, справедливости ради, нужно было отметить, что вины последнего в этом практически не было.

Штосс пожал плечами – Ну, если бы на меня не наложили массы жестких ограничений, уверяю, он бы у меня давно уже признался, что Христа распял, а заодно и во всех прочих грехах за всю историю человечества.