День Суркова

День Суркова

Александр Лебедев

Игорь Сурков – программист из далеких восьмидесятых, решаетразбогатеть необычным образом. Для этого он придумывает сложную схему с «Национальной лотерей», потомками, временем и алкоголем. Но, бурно развитая деятельность оказывается под пристальным вниманием «Комитета», и наказание за такое преступление не просто срок, а вечность и не на Колыме, а в реальном Аду.Но что для советского программиста Ад? Это место где можно сделать карьеру, дослужиться до Рая и даже вернуться к грешной жизни.

День Суркова

Александр Лебедев

Не важно, куда я попаду

после смерти, – Ад это будет

или Рай. И там, и там

у меня есть друзья.

Марк Твен

Иллюстратор Татьяна Михаль

© Александр Лебедев, 2018

© Татьяна Михаль, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-9848-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Семеро крепких ребят дубасили оранжевыми касками о Васильевский спуск. Занятие это им давно наскучило, и они стучались в булыжник исключительно для приличия.

– Слышь, парень, – не выдержал самый молодой, – отвали, а?

– А вы, ребята, шахтеры? Я ничего не перепутал? – спросил мужчина, не замечая предыдущей реплики.

– Шахтеры. Отвали.

– «Отвали» – это что? Пароль такой? А я что должен ответить?

– Не кажется ли вам, господин хороший, – вставая, сказал старый шахтер, – что вы задаете слишком много вопросов?

– Я любопытный, – растянул мужчина.

– Зато мы не лезем в чужие дела.

– Меня это устраивает. И было бы очень хорошо, если бы среди вас нашлись профессионалы.

– Все здесь профессионалы.

– Политики? – не поверил мужчина.

– Шахтеры.

– Тогда самое время познакомиться. Меня зовут Савелий Отморозов, я – коммерсант.

Шахтеры недоуменно переглянулись.

– И что из этого?

– Есть работенка, но только, если у вас кишка не тонка.

– Какого рода?

– Под землей… Скажем, метрах на трехстах.

– Постоянная?

– Разовая.

– Не пойдет.

Отморозов достал из кармана розовый мелок и, как позволил булыжник, написал трехзначное число:

– Это за день работы… В долларах… И каждому…

Шахтеры заерзали, косились на старшего, но дружно молчали. Тот, который говорил с Отморозовым, напряженно думал. По его лицу блуждало сомнение, а на лбу вздулась синяя вена.

– Я понимаю, – нарушил молчание Отморозов, – сидеть здесь куда безопаснее.