Жар предательства

Именно судьба привела нас в Касабланку.

Уже светилась табличка «Пристегните ремни». Все столики были убраны. Спинки кресел приведены в вертикальное положение. От перепадов давления у многих пассажиров закладывало уши, в салоне тут и там плакали дети. Две мамаши – с укутанными в чадры лицами – тщетно пытались успокоить своих малышей. Один из них, таращась на спрятанное под материей лицо, кричал лишь сильнее. Представьте, что вы, оказавшись среди незнакомых людей, в непривычной обстановке, не видите лица матери. Дома она вся на виду, но за его стенами в прорези платка можно разглядеть лишь глаза и еще под тканью – контур губ.

Разве для маленького ребенка, который внезапно проснулся от боли в ушах, вызванной перепадом давления в самолете, это не повод, чтобы зайтись криком?

– Милые крошки, – прошептал Пол, закатывая глаза.

Я обхватила его ладонь своей, сказав:

– Скоро уже приземлимся.

Как бы я хотела, чтобы рядом с нами сидела наша собственная «милая крошка».

Пол вдруг обнял меня и спросил:

– Ты все еще любишь меня?

Я крепче стиснула его руку, зная, что он жаждет подтверждения.

– Конечно.

Три года назад, когда он впервые вошел в мой кабинет, я тотчас же поняла, что это любовь. Coup de foudre[3 - Coup de foudre – здесь: любовь с первого взгляда (фр.).]. Так, кажется, говорят французы? Мгновенно охватывающее ошеломляющее ощущение, что ты встретил настоящую любовь – человека, который изменит всю твою линию жизни, потому что тебе известно…

Что конкретно?

Неужели это от любви меня буквально закачало? В тот момент я так и думала.

Позвольте объяснить еще раз. Со всей правдивостью.

В Пола Лейена я влюбилась с первого взгляда. Позже он признался мне, что, к своему удивлению, тоже почувствовал, что его «raison d'?tre[4 - raison d'?tre – здесь: смысл существования (фр.).] наполнился новым содержанием», едва он ступил в мой кабинет.

В этой фразе – весь Пол. Он любил приукрасить свою речь, что меня до сих пор умиляло, если он, конечно, не перегибал палку. Своим образным языком он словно восполнял отсутствие замысловатости в скупых, строго выверенных линейных рисунках, которые некогда прославили его как художника.

Этот его талант, которому с недавних пор мешает реализоваться неверие Пола в собственные силы, не устает меня поражать.

В общем, Пол тоже влюбился с первого взгляда в меня – в женщину, к которой его направили, чтобы я помогла ему устранить беспорядок в его финансовых делах.

Совершенно верно, я – бухгалтер.