Аллигатор

– Что значит, не буду? – спросил его все тот же мужчина. – Ты знаешь, что бывает с теми «петухами», которые отказываются это делать? Все правильно, их забивают на суп. Так что, перед тем как открыть свою пасть, пидор, подумай о последствиях.

Сергеев приготовился к тому, что сейчас может снова повториться то, что с ним сделали эти люди прошлым вечером. Он, как затравленный зверь, забился в угол. Немного подумав, встал на ноги и, взмахнув руками, закукарекал. Осужденные схватились за животы, и тишину камеры взорвал громкий групповой смех.

– Запомни, «петушок», теперь будешь кукарекать каждый час. Пропустишь, задом ответишь.

Звякнула створка «кормушки». Она открылась, и в отверстии показалось сытое лицо «баландера».

– Давайте миски, завтрак, – выкрикнул он.

Сергеев хотел первым подставить свою миску под большой черпак, в котором находилась перловая каша с кусками какой-то рыбы, но сильный удар в челюсть опрокинул его на бетонный пол.

– Ты куда лезешь, «петух гамбургский», ты у нас последний в этой очереди, – произнес сокамерник.

 – Ты не удивляйся, это – опущенный.

– Все понятно, – равнодушно ответил разносчик пищи.

Сергееву он положил половину положенной нормы. Тот хотел потребовать, чтобы дали ему столько же, как и другим сокамерникам, но вовремя одумался. Он злобно посмотрел на него и молча, направился с миской к столу.

– Ты куда прешь, пидор? Здесь обедают честные арестанты. Твое место у параши, – произнес все тот же арестант. – Если подойдешь к столу, вмиг отоварим.

Алексей направился к параше и, устроившись рядом с унитазом, стал с жадностью поглощать пищу.

***

После обеда его вызвал оперативник. Сергеев вошел в кабинет и остановился у двери.

– Осужденный по статье сто семнадцать часть два Сергеев Алексей Васильевич, срок семь лет, – громко произнес он.

За столом сидел молодой старший лейтенант внутренней службы и с интересом смотрел на него.

– Я слышал, что тебя вчера «опустили» блатные? Это правда?

Сергеев замялся.

Он не знал, сознаваться ему или нет. Алексей еще не полностью разобрался во всем этом арестантском мире и сейчас боялся, что может сказать во вред себе.

– Чего молчишь? Или потерял дар речи после вчерашнего вечера? Ты, Сергеев, не расстраивайся, не ты первый, не ты последний, с кем так поступают. Просто твоя статья не в почете у местной арестантской братвы. Я не стану тебя уговаривать, так как деваться тебе просто некуда.