Не навреди ему

Но я уже знаю, что мне не удастся выбросить операцию из головы – то ли привычка, то ли естественное желание исправить недостатки.

Я захожу в раздевалку, стягивая с себя форму. Переодеваюсь, погрузившись в свои мысли.

– Вы в порядке?

Марго стоит возле своего шкафчика, соседнего с моим, и стягивает волосы в хвост. Ей пора бы подкрасить корни.

– В порядке.

Я снова прокручиваю в голове операцию, деталь за деталью, до того момента, как сердце мистера Даунинга перестало работать. Очевидно, сейчас мне не так хорошо, как обычно, удается прятать свои мысли.

Есть такое свойство у ошибок: они ударяют в твою броню, обнажая едва заметные уязвимые участки под ней.

– Вы сделали все, что могли.

– Знаю, – лгу я. – Спасибо.

Я чувствую, что ее взгляд задержался на моем лице. Говорю ровным безапелляционным тоном. Без эмоций. Наверное, она считает меня черствой. Возможно, так и есть.

Я чувствую нечеловеческое равнодушие перед тем, как назвать время смерти. Копаясь в чьей-то грудной клетке, я не испытываю никаких эмоций, как электрик, меняющий проводку.

Я не думаю о том, кто лежит под хирургической простыней, или о членах его семьи, которые сидят перед операционной и ждут, чтобы их мир пришел в равновесие или схлопнулся. В противном случае я бы сошла с ума. Только когда я выхожу из операционной, на меня наваливается груз последствий, и весь оставшийся вечер я раз за разом проигрываю свои действия в голове.

– Готовы к субботе? – спрашивает она небрежно.

Я забыла. Отвлеклась на операцию мистера Даунинга.

В одно мгновение меня снова наполняет тревога.

Через два дня мне предстоит самая важная операция за всю мою карьеру: шунтирование трех коронарных артерий Ахмеда Шабира, члена парламента от Рэдвуда и, если верить слухам, будущего лидера партии лейбористов. Посвященные, которым нельзя разглашать информацию, чтобы не повлиять на результаты будущих выборов, называют его «Пациент Икс». Неповторимые ощущения: размахивать скальпелем, зная, что от тебя зависит судьба потенциального премьер-министра.

– Конечно.

У Марго звонит телефон. Она бросает взгляд на экран и бросает телефон в сумку, оставляя звонить дальше. Я замечаю имя – «Ник», – прежде чем телефон исчезает в ее шкафчике, и достаю из сумки свой, чтобы перечитать нашу с Заком переписку.

Зак

Пожалуйста, я не хочу ехать. Ты обещала, что поедешь со мной.

Он отправил это в обед. Мой сын должен был сидеть и играть, а вместо этого нервничал и писал мне.