Тёмный дар

 – В доме всё равно никого, кроме нас.

Кара изо всех сил царапала верзиле руки и отчаянно брыкалась ногами, но с тем же успехом можно было драться с деревом. Мужик затолкал её в мешок, мешковина ссадила ей щёку.

Над головой у неё туго затянулась верёвка. И её окутала новая, удушающая тьма.

– Вот он где, демонский-то дух! – буркнул верзила. – Гляди, вся рука в крови!

– Это всего лишь царапина, Джозеф.

– Надо будет потом бальзам какой приложить, а то мало ли, вдруг она как её мамаша. Вдруг оно заразное.

– Да не мели ерунды!

– Ага, тебе-то хорошо говорить! Тебя-то она не расцарапала.

Скрипнули доски пола – низенький наклонился к мешку из-под картошки. Каре было слышно частое, прерывистое дыхание на расстоянии меньше фута от её уха.

– Она там жива хоть? – спросил Джозеф.

– Жива, жива, – ответил второй. – Она нас внимательно слушает. Верно, малышка?

Кара, как ни сдерживалась, всё же тихонько всхлипнула.

– Да не бойся ты, – сказал мужик. Кара даже сквозь толстую мешковину чувствовала, как пахнет у него изо рта: варёной репой и тем прозрачным пойлом, которое папа называл «первачом».

 – Мы тебе ничего плохого не сделаем. Нас сам предводитель прислал, он нам так и сказал: вы с ней, мол, поосторожнее, но не обижайте её. Пока мы не будем знать наверняка.

Последовала длинная пауза, а потом оба мужика расхохотались. Кара услышала хлопок откупориваемой пробки и бульканье: оба по очереди напились из горла.

– Я хочу к мамочке! – сказала она.

– Это хорошо, – ответил мужик.

 – К ней-то мы и поедем.

Её швырнули на открытую телегу и покатили сквозь ночь.

Дорога была ухабистая, телега протестующе тряслась и грохотала, Кару швыряло от стенки к стенке. Торчащие щепки и плохо вбитые гвозди оставляли кровавые царапины на коже.

И вот наконец телега остановилась.

Кто-то вскинул девочку на плечо – Джозеф небось. От него так же несло первачом, как и от низенького, и он слегка шатался на ходу. Кара не думала, что это от её веса.

Оба не обменялись ни словом, и это внезапное молчание встревожило Кару.

– Куда мы идём? – спросила девочка.

Ей не ответили.

– Куда мы идём? Отвечайте!

И Кара замолотила кулачками по спине Джозефа. Дядька плотнее стиснул свою ношу, но больше никак не откликнулся.

Они всё шли и шли. Кара изо всех сил вслушивалась в ночную тишину. Тут было слишком тихо. Глухое безмолвие, только ровный, ритмичный топот башмаков по земле.

Наконец кто-то кашлянул.

Кашель раздался справа от Кары.