Фиговый листок

В который уже раз, находясь на задании и вовлекая в разговор кого-нибудь из местных, я нападал на золотую жилу, но не так скоро, как нынче.

Как бы невзначай я спросил:

– Фред Джексон? Не отец ли он Митча Джексона, героя войны?

Старик пристально посмотрел на меня:

– Верно. А как вы узнали, что Фред живет здесь?

– Я не знал. Это вы мне сказали. – Я сделал честные глаза. – Простите, не расслышал ваше имя… Меня зовут Дирк Уоллес.

– Сайлас Вуд. Рад познакомиться, мистер Уоллес. Чем занимаетесь?

– Работаю в агентстве.

– В агентстве. Что значит «в агентстве»?

– Собираю информацию – справочный материал для писателей.

Похоже, мои слова произвели на него впечатление.

– В самом деле? А я сейчас на пенсии. Вот раньше у меня была ферма, выращивал помидоры, но в наши дни такая конкуренция… Все продал.

– Скажите-ка, мистер Вуд, Фред Джексон остался без ног до или после гибели сына?

Вопрос как будто озадачил Сайласа. Он потянул себя за длинный нос и надолго задумался. Наконец он сказал:

– Раз уж вы спрашиваете, Фред остался без ног, когда Митч был еще совсем мальчишкой.

Фреду сейчас лет семьдесят восемь, если не больше. Митч хорошо заботился об отце, пока не призвали в армию. К тому времени Фред уже привык обходиться без ног и ловко передвигался на своих культях. Он у нас лучший ловец лягушек и совсем не бедствует.

– Вы знали Митча?

– Знал ли я его? – Вуд снова потянул себя за нос. – Да Митча здесь знали все. И никому бы в голову не пришло, что он станет героем.

Лишнее подтверждение того, что по ребенку нельзя судить, каким он станет, когда вырастет. Вот как эта девчонка. Может, перебесится, да только национальной героиней никогда не станет, помяните мое слово.

– А что, Митч хулиганил?

Сайлас допил до дна и с несчастным видом уставился на опустевший стакан.

Я понял намек, взял его стакан и помахал им официантке, которая наблюдала за нами, положив груди на стойку бара. Она принесла полный стакан и поставила перед Вудом.

– Ваш второй.

И последний, – сказала она и перевела взгляд на меня. – Больше двух он не осилит, так что не искушайте его.

С этими словами она ретировалась к бару.

Вуд скривил губы в озорной усмешке:

– Я же говорю, молодежь не уважает старших.

– Так что Митч?

Я доел курицу, не сожалея о том, что больше не осталось ни кусочка. Челюсти устали.

– Хулиганил, говорите? Не совсем верное слово. Он был настоящим бандитом. – Вуд отпил из стакана. – Головная боль для шерифа.