Пусть мертвый оживет

Входя в зал, гость машинально поднимает взгляд на балкон, как бы спрашивая хозяина, не хочет ли тот потолковать с ним. Свое желание Ролло доносит с помощью призывного жеста, после чего немедленно удаляется в свой кабинет.

Но вам не следует тотчас подниматься к нему: другим совершенно незачем знать, что Ролло желает поговорить с вами. Как правило, разговор предполагает какое-то дело, а дела не терпят огласки. Поэтому разумнее сперва пройти к барной стойке в глубине зала, заказать себе виски и перекинуться парой слов с барменом, а потом, потягивая виски, еще какое-то время отрешенно наблюдать, как снуют по залу греки-официанты, разносящие дорогие яства.

Только после этого можно неспешно двинуться по левому проходу между столами и пятачком танцпола. Возможно, стоит еще на минуту задержаться – послушать игру великолепного джазового квартета, в котором блистает чернокожий ударник-виртуоз. Наконец, с самым безразличным видом вы проскальзываете за черный бархатный занавес, скрывающий лестницу на балкон.

Вход на лестницу охраняет Бутч – высокий худой парень с бесстрастным лицом, одетый во все черное, включая черную ковбойскую шляпу и черную рубашку с шелковым галстуком: красные и желтые подковки на белом поле. Словно заправский киногангстер, Бутч стоит, прислонившись спиной к стене, и ковыряется в зубах зубочисткой. Вы киваете Бутчу, который и ухом не ведет, и спокойно поднимаетесь по лестнице. Если бы ваш визит к Ролло был нежелателен, Бутч преградил бы вам дорогу и своим тихим американским голосом, от которого мурашки бегут по коже, велел бы вам возвращаться назад, в ресторан.

Кабинет у Ролло шикарный: дубовые панели, встроенное освещение, толстые персидские ковры, представительный письменный стол со стеклянной столешницей, дорогие аксессуары, глубокие кресла, обитые зеленой кожей, и огромный диван.

Ролло восседает за столом. На его лице блуждает сонное выражение, между двумя рядами крупных желтых зубов торчит толстенная сигара.

Сколько бы раз вы ни наведывались в кабинет Ролло, бумаг на столе не увидите. Он просто сидит за письменным столом, сложив руки на зеленом бюваре, и смотрит на вас так, будто ваше появление для него полная неожиданность.

Спиной к камину стоит Селия. Говорит она мало, но ее дивные глаза все примечают и, пока вы находитесь в кабинете, ни на миг не отрываются от вашего лица.

Селия креолка.