Гнев Тиамат

В этом чувстве в равных пропорциях смешалось удивление и ужас. Назвать такое мертвым только потому, что на нем ничего не растет, – означает поступиться удивлением в пользу ужаса.

– Они все повымели, – сказал Фаиз. Он листал изображения системы, принятые через радар и телескоп. – На световой год от звезды даже кометного пояса не осталось. Сгребли всю материю до крошки, превратили ее в углерод и слепили этот гребаный бриллиант.

– Когда-то люди дарили бриллианты, предлагая руку и сердце, – заметила Джен.

 – Может, кто-то постарался, чтобы ему не ответили отказом.

Травон вскинул голову и заморгал, обернувшись к Джен. Его несгибаемый буквализм исключал всякое подобие чувства юмора, и Элви не раз наблюдала, как легкомысленная ирония Джен вгоняла материаловеда в ступор.

– Не думаю… – начал он, но Элви не дала ему договорить:

– Не отвлекайтесь от работы, люди. Мы должны все узнать об этой системе, прежде чем запускать катализатор и разносить все на составные части.

– Согласен, босс.

 – Фаиз незаметно подмигнул жене.

Остальная команда, лучшие ученые и инженеры, собранные со всей империи и отданные ей под начало самим верховным консулом, снова уткнулись в свои дисплеи. В научных вопросах, относящихся к текущему заданию, ее приказы имели всю силу имперских законов. Никто этого не оспаривал. С той оговоркой, что не все входили в ее команду и не всё имело отношение к научным вопросам.

– Ты сама им скажешь, что у нас дело затянулось, – спросил Фаиз, – или лучше мне?

Она снова бросила жадный взгляд на экран.

Возможно, этот алмаз таил в своей структуре следы, похожие на поблекшие чернила старинных манускриптов, которые подскажут им путь к новым тайнам, новым откровениям, к новым невыразимым чудесам. Не желала она никому ни о чем сообщать. Ей хотелось смотреть.

– Я сама, – сказала Элви и направилась к лифту.

* * *

Адмирал Мехмет Сагали, человек-гора с угольными глазами на плоском как тарелка лице, был военным командиром миссии и почти не задевал ученых.

Но в том, что касалось его сферы, он оставался непоколебим и несокрушим соответственно своим размерам. И его спартански обставленный кабинет всегда заставлял подтянуться. Почувствовать себя школьником, вызванным к директору за списывание на контрольной. Элви вовсе не нравилось подчиняться военным. Но в Лаконской империи они всегда оказывались на вершине пирамиды власти.

– Доктор Окойе, – начал адмирал Сагали.