Прогресс

И расстояния дальние в голоде,

И шапки-ушанки, и проводы,

И встречи невозможные,

Когда нас обжигают сапоги холодные,

Промокшие портянки и скрюченные валенки.

Даже жиды вытряхивали последнее от сознания того, что их это ожидает, но их ждало другое, гораздо худшее. Ненависть.

Никогда не забуду визг во дворе по этому поводу. Баба кричит: Да они ж жиды пархатые. Папа у него – Лева. Бить их надо.

И бабка моя, православная, встала пред этим визгом, и слышу – тишина наступила, а та бабка, которая визжала, стоит всей тушей пред моей худышкой-бабушкой на коленях и рыдает.

На самом деле, бабушка моя Марья Ильинична никогда худышкой не была. Посмотреть на фото тридцатых годов двадцатого века, она красавица с мандолиной, о коих мечтали живописцы эпохи возрожденья. Только моей Марии досталась другая эпоха. Год рождения с 1905 переправили на 1903-й, чтобы на работу взяли. Времена переворота в Российской империи встретила она в Москве, проживая в многочисленном семействе на втором этаже краснокирпичного дома по Большой Полянке.

Почти окраина была нашей Белокаменной столицы. Муж ее, Никита, если посмотреть на фото, тоже был хорош собой, и воссоединились они на улице Крестьянская Застава, где прожили всю свою совместную жизнь, произведя на свет двоих мальчиков и одну девочку, ставшей матерью двоим братьям – Николаю и Александру.

На Полянке продолжала жить моя прабабушка Матрена.

Ее почему-то никто не жаловал своим почтением, а мне она очень была любезна, может быть потому, что я имел возможность в свои четыре года учить ее грамоте. Она кормила меня моченой антоновкой и всякими вареньями с чаем. Было еще много чего вкусненького, и мы с бабой Мотей занимались арифметикой и литературой. Я ей читал наизусть стихи:

«Когда был Ленин маленький с кудрявой головой,

Он тоже бегал в валенках по горке ледяной…»,

«Камень на камень, кирпич на кирпич.

Умер наш Ленин, Владимир Ильич…»

Мне было очень жаль Ленина, потому что он умер, и еще больше я огорчался до слез потому, что он носил отчество моего прадеда. Мне было жаль их обоих, но того, про которого стихи, было жальче, потому что он в образе моем оставался маленьким кудрявым мальчиком, и я понятия не имел, кто такой Владимир Ильич Ленин.